Мстислав Келдыш (1911 - 1978) - выдающийся советский учёный. Будучи в первую очередь математиком, он, однако, повлиял на развитие отечественной авиации, космонавтики и вычислительной техники.
Келдыш - легендарная личность, однако среди его безусловных заслуг есть и такие, о значении которых до сих пор идут споры в научной среде.
Ранние годы
Родился Мстислав Келдыш в Риге. Его отцом был В. М. Келдыш - крупный русский военный инженер-строитель, «отец русского железобетона». По происхождению Келдыш был дворянином, и этого факта он никогда не скрывал. От отца Мстислав Келдыш унаследовал интерес к математике и строительству, который проявил ещё в детстве.
Мальчик отличался незаурядными способностями и принял решение поступить в строительный институт всего в 16 лет; его, естественно, не взяли из-за возраста. Тогда он поступил на математический факультет МГУ, где в то время училась его старшая сестра. Его научным руководителем был Н. Н. Лузин; он критиковал Келдыша за то, что тот не проявляет должного интереса к фундаментальной математике и увлекается инженерными дисциплинами.
В 1931 году, в двадцатилетнем возрасте, Келдыш направляется в знаменитый ЦАГИ - Центральный аэрогидродинамический институт. Там он и начал свою научную карьеру, испытав влияние тогдашнего местного «гуру» - выдающегося механика Чаплыгина. Келдыш занялся математическими исследованиями, связанными с прикладными задачами в области гидро- и аэродинамики.
После войны он продолжил свои исследования, решая весьма важные проблемы тогдашней аиации. Он смог преодолеть явления колебаний, сопровождавшие самолёты при полёте (в том числе явление шимми - колебания носового колеса шасси); некоторые виды колебаний могли разрушить самолёт прямо в воздухе.
Космонавтика и информатика
Мстислав Келдыш - один из создателей советской космической программы. Он вошёл, хотя и не сразу, в Совет главных конструкторов - неофициальный кружок интеллектуалов во главе с Сергеем Королёвым, и очень быстро проявил там активность как генератор идей. В 50-е годы Келдыш теоретически доказал возможность вывода искусственных аппаратов на околоземную орбиту, а в дальнейшем - возможность полётов на Луну и планеты Солнечной системы.
Также Мстислав Келдыш заложил основы отечественной информатики и вычислительной техники. Он лично разрабатывал алгоритмы и новые методы машинного исчисления. Однако его позиция относительно создания мощных советских суперкомпьютеров была своеобразна: он был против их появления, так как считал, что выдающиеся советские математики и без компьютеров смогли сделать необходимые в ядерной отрасли вычисления.
Сомнительные достижения
В биографии Мстислава Келдыша, однако, есть и негативные стороны. Келдыш принимал личное участие в пропагандистской травле А. Д. Сахарова. Будучи дворянином по происхождению, Келдыш был при этом ярым приверженцем коммунистической власти и её незыблемых принципов. В то же время, однако, он не призывал исключать учёного-диссидента из Академии наук (даже ходатайствовал за него, лично встретившись с Андроповым), а предлагал провести с ним «разъяснительную работу».
Он также принял участие в переводе советских научных и производственных организаций на вычислительные системы ЕС ЭВМ, которые были клонами IBM 360. Это решение породило массу проблем для всего отечественного технического потенциала: специалистам необходимо было заново переучиваться; советские инженеры не ознакомились в полной мере с опытом западных сборщиков, поэтому неоднократно повторяли элементарные ошибки.
Сосредоточившись на производстве клонов американских компьютеров, советские разработчики забросили другие направления отечественной специальной техники. В результате этих и некоторых других проблем развитие отечественной компьютерной (и вообще технической) промышленности пошло на спад - советские ЭВМ всё больше проигрывали западным аналогам.
Экономический крах, наступивший в ходе Перестройки и развала СССР, окончательно поставил крест на отечественной компьютерной отрасли. Выдающийся программист Э. Дейкстра, посетив в 1970-х годах СССР, констатировал, что «холодная война» окончательно выиграна США, поскольку в СССР собираются компьютеры фирмы IBM.
На Земле жизни нет
Этот забавный случай произошёл в 1960 году, когда СССР готовил запуск первой автоматической станции на Марс. На ней был установлен аппарат, который должен был установить наличие на загадочной планете воды и, следовательно, установить вероятность нахождения там жизни. Мстислав Келдыш предложил сначала опробовать аппарат на Земле. В результате он показал, что на Земле жизнь существовать не может. Аппарат был снят со станции, благодаря чему советская космонавтика сэкономила некоторую сумму денег.
Смерть
24 июня 1978 года Мстислав Келдыш был обнаружен мёртвым в своей машине. По официальной версии, кончина наступила внезапно в результате сердечного приступа. Однако есть данные, что учёный, в последние годы страдавший от острой депрессии, покончил с собой, выпустив в салон выхлопные газы.
Мстислав Всеволодович Келдыш
(10.02.1911 – 24.06.1978)
Академик Мстислав Всеволодович Келдыш родился в профессорской семье с традициями, заложенными его дедами: по линии матери - полным генералом от инфантерии (пехоты) Скворцовым А.Н. и по линии отца – Келдышем М. Ф., закончившим духовную семинарию, но затем избравшим медицинскую стезю и дослужившимся до генеральского чина. Свое дворянское происхождение М.В.Келдыш никогда не скрывал (на вопрос анкеты о социальном происхождении отвечал "из дворян"). Конечно, в тридцатые и более поздние годы такие факты биографии не служили украшением. Да и репрессии конца 30–х годов не обошли стороной семью Келдышей. Поэтому начало жизненного пути Мстислава Bсеволодовича не предвещало неординарного продолжения. После окончания физико-математического отделения МГУ 24.VII.31 г. он был направлен на работу в ЦАГИ (Центральный аэро–гидродинамический институт), куда его настойчиво рекомендовал руководству его учитель (а впоследствии старший товарищ, академик) один из ведущих сотрудников Общетеоретической группы ЦАГИ М.А.Лаврентьев.
Так 20-летнего Келдыша взяли
работать в знаменитый научный авиационный центр. Уже своими первыми
работами (1933 г.) Мcтислав Всеволодович обратил на себя внимание такого
выдающегося ученого, каким был научный руководитель ЦАГИ С.А.Чаплыгин.
Научная ценность этих работ не только в том, что они решали актуальные
задачи тех лет, – они (что очень важно) положили начало новым подходам в
применении математических методов для решения проблем гидро- аэродинамики.
В 30–е годы одной из таких в авиации была проблема преодоления явления
"флаттера", который неожиданно возникал при увеличении скоростей самолетов.
С.А.Чаплыгин, поставивший перед молодым теоретиком–математиком и механиком
задачу с немедленным практическим применением, распознал в нем скрытый
дотоле талант инженера, от воспитания идущее, повышенное чувство
ответственности и умение работать так, как того требует дело.
С явлением флаттера столкнулось авиастроение всех передовых стран, но раньше других и в наиболее полном наборе всех его разновидностей флаттер был преодолен у нас в стране, благодаря работам М.В.Келдыша и его коллег. И сейчас с большим интересом читаются работы того времени, где на основании сложных математических исследований очень доступно формулируются выводы и излагаются практические приемы, следование которым исключает возникновение автоколебаний самолетных конструкций (флаттера) во всем диапазоне скоростей полета. Так явление флаттера перестало быть барьером на путях развития скоростной авиации, и к Отечественной войне (1941-1945 гг.) наше самолетостроение пришло без этой болезни, чего нельзя было сказать о противнике. Это были работы, за которые М.В.Келдышу (совместно с Е.П.Гроссманом) была присуждена первая Сталинская премия II степени (1942 г.), и спустя год он получил свой первый орден Трудового Красного Знамени.
Война проходила для Мстислава Всеволодовича в работе на авиационных заводах, где он как руководитель отдела ЦАГИ курировал противофлаттерные конструкции. Появление следующей проблемы в самолетостроении тех лет обязано переходу на трехопорную схему шасси с передним колесом. Такой переход (теперь мы уже не представляем, как может быть иначе) диктовался увеличением взлетно–посадочных скоростей самолетов. Однако, он оказался не безболезненным: при достижении некоторой скорости у передней стойки шасси начинались самовозбуждающиеся колебания, которые приводили к ее поломке. Это явление получило название "шимми". Используя опыт, накопленный в исследованиях по флаттеру, и высокий научный потенциал математика и механика, М.В.Келдыш в своей работе "Шимми переднего колеса трехколесного шасси" (1945 г.) полностью решает проблему теоретически и, как всегда, формулирует практические инженерные рекомендации, избавляющие конструкцию от этого опасного явления. Работа была удостоена второй Сталинской премии в 1946 г. И до сих пор математики неизменно сопровождают эпитетом "красивая" любое упоминание о ней.
Еще в середине тридцатых годов академик И.М.Виноградов пригласил М.В.Келдыша в докторантуру Математического института им. В.А.Стеклова АН СССР (МИАН). Здесь в 1938 г. Келдыш защитил докторскую диссертацию на тему "О представлении рядами полиномов функций комплексного переменного и гармонических функций". Специалисты расценили ее как классическую, завершившую большой этап исследований в важном разделе математики и одновременно открывающую новый. К исходу войны М.В. Келдыш, продолжая работать в ЦАГИ, получил возможность вновь вернуться к активной научной деятельности в МИАН, где в апреле 1944 г. был создан отдел механики, которым до 1953 г. заведовал (по совместительству) М.В.Келдыш. Со временем главными задачами отдела стали ракетодинамика и прикладная небесная механика, но об этом будет сказано ниже.
Говорить о работах М.В.Келдыша по флаттеру и шимми проще, чем о его
работах по математике, выполненных в те же годы. Значимость этих работ для
развития математики ничуть не меньшая, чем названных выше для авиации, тем
более, что последние едва ли могли быть выполнены без фундаментальных
исследований в соответствующих разделах математики. По–видимому,
фундаментальные продвижения в математической науке, вытекавшие из работ
М.В.Келдыша по теории приближений, функциональному анализу,
дифференциальным уравнениям, были обусловлены его умением, сохранив существо
проблемы, сформулировать решаемую задачу в наиболее простом виде. Владея в
совершенстве знаниями разных разделов математики, он умел находить и строить
неожиданные аналогии и тем самым эффективно использовать как имеющийся
математический аппарат, так и создавать новый. Следует особенно подчеркнуть,
что, казалось бы, абстрактные работы Мстислава Всеволодовича, например, по
глубоко разработанной им теории несамосопряженных операторов, исходят из
конкретных прикладных задач, в том числе по колебаниям конструкций с
диссипацией энергии, о которых шла речь выше.
Работы М.В.Келдыша по математике и механике середины 40–х годов получили без промедления признание коллег и ученых, а их автору принесли известность в научном мире. В 1943 г М.В.Келдыш избирается членом–корреспондентом АН СССР, а в 1946 действительным членом Академии.
С трудной победой в Отечественной войне страна как бы обрела второе дыхание. Несмотря на разруху и голод, энтузиазм и вера в будущее позволили нацелить общество на решение новых серьезных задач. Возникшее противостяние в стане держав-победительниц, память о недавно прошедшей страшной войне предопределили в сознании граждан нашей страны необходимость укрепления ее обороны. Синонимом укрепления оборонной мощи в то время были создание атомного оружия и перевооружение армии на ракетную технику. М.В.Келдыш как ученый, зарекомендовавший себя своими научными и прикладными исследованиями, был привлечен к работам по обеим проблемам. Для атомной тематики М.В.Келдыш создал и возглавил расчетное бюро, которое вместе с отделом механики в МИАН явилось частью организованного в 1953 г. Отделения прикладной математики МИАН. Здесь под его руководством собрался уникальный коллектив специалистов.
В 1946 г. М.В.Келдыш распростился с ЦАГИ, так как был назначен начальником Реактивного научно–исследовательского института (НИИ-1) и впоследствии оставался его научным руководителем до 1961 г. Так М.В. Келдыш занял второй административный пост.
Со второй половины сороковых годов характер деятельности М.В.Келдыша существенно меняется. На первый план выходит научно-организационный аспект. Он – руководитель больших научно-технических коллективов: НИИ-1, ОПМ МИАН (переименованного в 1966 г. в ИПМ АН СССР), председатель ответственных комиссий, потом член Президиума Академии наук, вице-президент. Личная сторона научного творчества уходит на второй план. Позже, в 1971 г., выступая с ответным словом на поздравления сотрудников ИПМ АН СССР по случаю его шестидесятилетия, он скажет, что все эти годы очень сожалел об этом.
Но и в этих условиях при неимоверной загруженности М.В.Келдыш не встал на стезю лишь административного руководства, а оставался творческим научным руководителем, носителем проблем, автором идей и методов их решения. Как организатор он принимал все решения, руководствуясь только интересами дела, но не из каких иных, в том числе и политических соображений. Подтвержением этому служит весь его жизненный путь.
С приходом в НИИ-1 в поле его творческой деятельности попадают проблемы, связанные с созданием реактивных двигательных установок большой мощности для оснащения крылатых ракет со всем шлейфом научно–технических вопросов по сверхзвуковой газодинамике, тепломассообмену, теплозащите и др. В 1959 г. первая в мире крылатая ракета прошла испытания и показала более высокие характеристики, чем разрабатывавшаяся в те же годы американская "Навахо". Эти работы в НИИ-1 тесно переплетались с математическими разработками под руководством Келдыша в отделе механики и ОПМ МИАН, где в 1949 гг. были развернуты пионерские исследования по ракетодинамике и прикладной небесной механике (механике космического полета), оказавшие существенное влияние на развитие ракетной и космической техники. В 1953 г. здесь были предложены и проанализированы оптимальные схемы составных ракет; баллистический спуск космического аппарата с орбиты и показана возможность его использования для возвращения космонавтов; возможная стабилизация аппарата посредством использования поля земного тяготения и многие другие идеи.
В 1954 г. М.В.Келдышем, С.П.Королевым и М.К.Тихонравовым было представлено письмо в Правительство с предложением о создании искусственного спутника Земли (ИСЗ). 30 января 1956 г. М.В.Келдыш был назначен председателем специальной комиссии Академии наук по ИСЗ.
После запуска в 1957 г. первого ИСЗ начинается новый этап в освоении космического пространства. В ОПМ МИАН под руководством Келдыша разворачиваются работы по слежению за ИСЗ и прогнозированию его траектории, по баллистическому проектированию межпланетных полетов космических аппаратов (КА) с минимальными затратами энергии и др. Примерами блестящих решений служат: найденная схема разгона КА с использованием выхода на промежуточную орбиту искусственного спутника, использование гравитационного поля планеты для целенаправленного изменения траектории движения. Эти решения оказались принципиальными для проектирования всех последующих перелетов. Нет необходимости приводить весь перечень успехов в освоении ближнего и дальнего космоса, пилотируемой космонавтике. Эти мировые достижения нашей страны общеизвестны. Велик в них вклад М.В.Келдыша и как теоретика космонавтики и как научного координатора общегосударственных программ.
28 января 1960 г. решением Правительства для координации работ был образован
Межведомственный научно–технический совет по космическим исследованиям при
Академии наук СССР, и М.В.Келдыш назначен его председателем. Заслугой
Мстислава Всеволодовича на этом посту было проведение сбалансированной
программы исследований, обеспечившей органичное сочетание всех аспектов
освоения космического пространства. Подтверждением тому явились мировое
признание успехов нашей страны, уважение и авторитет М.В.Келдыша, избранного
в мае 1961 г. президентом Академии наук. Он руководил Академией 14 лет...
Вернемся вновь к 1946 году и проследим за участием Мстислава Всеволодовича в решении атомной проблемы, хотя разделять все стороны его деятельности можно только условно. "Вскоре после войны, – вспоминал академик И.М.Виноградов, директор МИАН, – пришли ко мне Ю.Б.Харитон и другие физики. Просили порекомедовать математика, который бы мог поставить расчеты по атомной тематике. Я им сказал взять Келдыша, он в любом приложении математики способен разобраться лучше всякого. Келдыш им понравился."
Овладение атомной энергией в те годы связывалось, в первую очередь, с проблемой создания оружия. Задачи, которые здесь требовалось решить, были по сложности беспрецедентными, с такими человечество еще не имело дела. Трудности усугублялись еще и крайне ограниченными сведениями по физике самих явлений, сопровождающих протекание ядерных процессов. Поэтому важным методом познания явлений было построение физико–математических моделей и последующее их воспроизведение в расчетах.
Однако, объемы необходимых вычислений были практически недоступны для
имевшихся в то время вычислительных средств. Новые вычислительные средства
– электронные вычислительные машины (ЭВМ), предстояло и создать, и освоить.
Это была задача государственной важности, – первостепенная в решении
проблемы овладения атомной энергией. М.В.Келдыш сам не занимался
конструированием ЭВМ, но выступал заказчиком этой техники и первым ее
крупным потребителем. Руководимый им институт должен был создавать методы
расчета и на их основе решать на ЭВМ всю совокупность задач, подпадающих
под атомную проблематику. Заметим, что те же вычислительные машины
использовались коллективом Келдыша и для расчетов по ракетной и космической
тематике. Вся эта огромная, впервые проводившаяся работа по созданию методов
расчета и реализации их на ЭВМ стала основой нового направления в
математике, оформившегося сегодня в ее самостоятельный раздел –
вычислительную и прикладную математику.
В титанической работе по решению атомной проблемы и ракетно–космических задач большой вклад Мcтислава Всеволодовича состоял не только в руководстве научным коллективом, но и в личном участии как автора, создателя новых вычислительных методов и алгоритмов. Эти работы предопределили современное развитие в стране вычислительной математики и, в первую очередь, численных методов решения задач математической физики.
Признанием заслуг ученого в решении оборонной проблемы явилось присвоение М.В.Келдышу в 1956 г. звания Героя Социалистического Труда, а в 1957 г. присуждение Ленинской премии.
В 1961 г. за особые заслуги в развитии ракетной техники, в создании и успешном запуске первого в мире космического корабля "Восток" с человеком на борту М.В.Келдышу звание Героя Социалистического Труда было присвоено вторично.
C избранием М. В. Келдыша президентом происходят существенные изменения как
в работе самого Президиума, так и в общественном положении Академии в целом.
Часто употреблявшееся тогда выражение "Академия стала штабом советской
науки" все больше наполнялось реальным содержанием. Благодаря высокому
научному авторитету, глубокому уважению со стороны ведущих ученых,
М.В.Келдышу удалось собрать коллектив единомышленников, стараниями членов
которого были проведены глубокие преобразования. Они очистили ряд важных
научных направлений, как, например, биологию, от "лжеучений", добились
реабилитации от политических обвинений со всеми вытекающими отсюда
последствиями и восстановили как научные направления генетику, кибернетику,
создали условия для развития новых разделов науки – молекулярной биологии,
квантовой электроники и др.
Успехи страны в решении ключевых научно–технических проблем сделали для
всех очевидным, что фундаментальная наука становится главной движущей силой
в развитии общества. Поэтому она должна занять подобающее ей положение в
жизни страны. В осуществлении этого большой вклад принадлежит Келдышу, как
президенту Академии, так и общественному деятелю государственного масштаба.
Особое внимание он уделял выбору главных направлений: "что поддержать, а что
менее поддержать". Годы, когда пост президента занимал М.В.Келдыш, были
периодом наиболее быстрого роста Академии наук, превратившейся в крупнейший
центр фундаментальной науки. В 1971 г. за исключительные заслуги перед
государством в развитии советской науки и техники, большую научную и
общественную деятельность и в связи с шестидесятилетием М.В.Келдыш был
удостоен в третий раз звания Героя Социалистического Труда и золотой медали "Серп и молот".
Несмотря на свое высокое положение в иерархии власти, М.В.Келдыш никогда
не был фанатичным приверженцем официального курса, но всегда был и до конца
жизни оставался патриотом своей страны в высоком смысле этого слова,
настоящим русским интеллигентом. Его служение науке было беззаветным и
самоотверженным. Когда тяжелая болезнь сделала невозможным продолжать
работу в привычном ему ритме, он счел для себя не вправе оставаться на
посту президента. Он оставил его в 1975 г. накануне празднования 250–летия
Академии. Думается, что прогрессирующая болезнь, приведшая к раннему уходу
его из жизни, связана не только с экстремальными нагрузками каждодневной
изнурительной работы, но и с дискомфортом душевного настроя последних лет,
вызванного неудовлетвореностью от неосуществленных замыслов. М.В.Келдыш
прожил 67 лет, его прах захоронен в кремлевской стене на Красной площади.
Имя Мстислава Всеволодовича Келдыша увековечено в названиях научно–исследовательского судна, малой планеты солнечной системы, кратера на Луне, площади в Москве. Его имя носят бывший НИИ-1 (ныне Исследовательский центр им.М.В.Келдыша) и созданный им Институт прикладной математики, где в Мемориальном кабинете–музее с любовью собираются и хранятся документы, рассказывающие о нем. Ему установлены памятники-бюсты на Аллее героев и Миусской площади в Москве, в Риге; памятные доски на зданиях, где он жил и работал. Дела его навечно остались в научных трудах и в этапах пути, пройденного страной, да и человечеством в целом. Память о нем бережно сохраняется всеми, кому посчастливилось знать его лично и работать с ним. Золотая медаль им. М.В.Келдыша, учрежденная Академией наук СССР, вручается за выдающиеся научные работы в прикладной математике и механике и теоретических исследованиях по освоению космического пространства.
Статья написана сотрудниками кабинета–музея по материалам фонда.
Академик АН СССР (1946; член-корреспондент 1943), с 1953 член Президиума, в 1960-1961 вице-президент, в 1961-1975 президент, в 1975-1978 член Президиума АН СССР. Трижды Герой Социалистического Труда (1956, 1961, 1971). Член КПСС с 1949.
Биография
Родился в семье Всеволода Михайловича Келдыша (1878-1965) - профессора, генерал-майора инженерно-технической службы, основоположника методологии расчёта строительных конструкций. Его называли «отцом русского железобетона». Своё дворянское происхождение М. В. Келдыш никогда не скрывал (на вопрос анкеты о социальном происхождении отвечал: «из дворян»). Дед по линии матери - полный генерал от артиллерии А. Н. Скворцов, дед по линии отца - М. Ф. Келдыш, окончивший духовную семинарию, но затем избравший медицинскую стезю и дослужившийся до генеральского чина.
Мать -Мария Александровна (урождённая Скворцова) -была домохозяйкой. Мстислав был пятым ребенком (и четвёртым сыном) в семье, позже родились ещё две девочки. В 1915 семья Келдышей переехала из прифронтовой Риги в Москву. В 1919-1923 Келдыш жил в Иваново, где его отец преподавал в политехническом институте, организованном по инициативе М. В. Фрунзе. В Иваново начал обучение в средней школе, получив необходимую начальную подготовку в домашних условиях у Марии Александровны. По возвращении в Москву (1923) стал учиться в школе со строительным уклоном (опытно-показательной № 7), летом ездил с отцом на стройки, работал разнорабочим. Склонность к математике у Келдыша проявилась ещё в 7-8-м классах, учителя уже тогда отличали его незаурядные способности к точным наукам.
В 1927 Келдыш окончил школу и хотел получить нравившуюся ему отцовскую профессию инженера-строителя. Однако в строительный институт, где преподавал отец, его не приняли по молодости лет (всего 16). По совету старшей сестры Людмилы, закончившей физико-математический факультет Московского государственного университета (ныне МГУ имени М. В. Ломоносова), занимавшейся математикой под научным руководством Н. Н. Лузина, он поступает на тот же факультет МГУ. Во время учёбы в университете Келдыш завязывает научные контакты с М. А. Лаврентьевым, переросшие потом в многолетнее научное сотрудничество и крепкую дружбу. Окончил МГУ (1931), по рекомендации А. И. Некрасова Келдыш был направлен в ЦАГИ. Научную жизнь ЦАГИ в это время возглавлял выдающийся отечественный механик С. А. Чаплыгин, под его руководством регулярно проводился научный семинар, аккуратным участником которого стал Келдыш. Участниками семинара были также М. А. Лаврентьев, Н. Е. Кочин, Л. С. Лейбензон, А. И. Некрасов, Г. И. Петров, Л. И. Седов, Л. Н. Сретенский, Ф. И. Франкль, С. А. Христианович; многие из них впоследствии стали выдающимися учеными механиками. Келдыш проработал в ЦАГИ до декабря 1946 сначала инженером, затем -старшим инженером, начальником группы, а с 1941 -начальником отдела динамической прочности.
Продолжая работать в ЦАГИ, Келдыш поступает осенью 1934 в аспирантуру (дополненную затем двухлетней докторантурой) Математическом институте им. В. А. Стеклова АН СССР (МИАН) к Лаврентьеву, где занимается вопросами теории приближений функций, тесно связанными с прикладной тематикой его работы (гидро, аэродинамика). В 1935 ему без защиты присваивается ученая степень кандидата физико-математических наук, в 1937 -степень кандидата технических наук и звание профессора по специальности «аэродинамика». 26 января 1938 им была защищена докторская диссертация на тему «О представлении рядами полиномов функций комплексного переменного и гармонических функций».
В июне 1944 он становится заведующим незадолго перед тем созданным отделом механики в Математическом институте АН СССР и остается в этой должности до 1953. При отделе работал научный семинар, объединивший специалистов по аэромеханике. Одновременно он возобновляет свою преподавательскую деятельность в МГУ, начавшуюся в 1932 году. Здесь он читает лекции на механико-математическом и физико-техническом факультетах, заведует кафедрой термодинамики, руководит научно-исследовательским семинаром по теории функций комплексно-го переменного. С 1942 по 1953 Келдыш - профессор МГУ.
С 1953 по 1978 годы был директором Института прикладной математики АН СССР (ИПМ РАН).
Келдыш занимался механикой и аэрогазодинамикой летательных аппаратов. Большое значение имеют работы Келдыша, связанные с решением проблемы флаттера, который в конце 1930-х гг. стал препятствием в развитии скоростной авиации. Работы Келдыша в области аэродинамики больших скоростей имели важное значение для развития реактивной авиации. Келдышем были также найдены простые конструктивные решения для устранения явления шимми - самовозбуждающихся колебаний носового колеса шасси самолёта.
Келдыш участвовал в работах по созданию советской термоядерной бомбы. Для этого в 1946 г. он организовал специальное расчетное бюро при МИАН. Именно за участие в создании термоядерного оружия Келдышу в 1956 г. было присвоено первое звание Героя социалистического труда.
В 1946 г. Келдыш был назначен начальником НИИ-1 Министерства авиационной промышленности, с 1950 г. стал научным руководителем этого учреждения и занимал этот пост до 1961 г. Он был одним из основоположников развёртывания работ по исследованию космоса и созданию ракетно-космических систем, возглавив с середины 1950-х годов разработку теоретических предпосылок вывода искусственных тел на околоземные орбиты, а в дальнейшем - полётов к Луне и планетам Солнечной системы. Он руководил научно-техническим советом по координации деятельности по созданию первого искусственного спутника Земли, внёс большой вклад в осуществление программ пилотируемых полётов, в постановку научных проблем и проведение исследований околоземного космического пространства, межпланетной среды, Луны и планет, в решение многих проблем механики космического полёта и теории управления, навигации и теплообмена. Важное место в деятельности Келдыша занимало научное руководство работами, осуществляемыми в сотрудничестве с другими странами по программе «Интеркосмос». Его деятельность в области космонавтики долгое время была засекречена и в газетах Келдыш условно назывался «теоретик космонавтики», при том, что он был известен как Президент АН СССР. Второе звание Героя социалистического труда Келдыш получил в 1961 г. после первого пилотируемого космического полёта.
С именем Келдыша связано развитие в СССР современной вычислительной математики, он руководил работами по созданию советских ЭВМ для расчетов по атомной и ракетно-космической тематике (начиная с ЭВМ «Стрела»). Он не только руководил научным коллективом, но и лично участвовал в создании новых вычислительных методов и алгоритмов.
Келдыш также был председателем Комитета по Ленинским и Государственным премиям при Совете Министров СССР (1964-1978), членом многих иностранных академий (в том числе Международной академии астронавтики), научных учреждений и Международной общественной премии Гуггенхеймов по астронавтике, делегатом XXII-XXV съездов КПСС, на которых избирался членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР 6-9-го созывов.
В 1955 году Келдыш подписал «Письмо трёхсот». Во время пропагандистской кампании против А. Д. Сахарова Келдыш подписал антисахаровское заявление, но не допустил исключения Сахарова из Академии, более того он лично встречался с Андроповым, ходатайствуя о Сахарове. Годы, когда пост президента АН СССР занимал Келдыш, были периодом значительных достижений советской науки, были созданы условия для развития новых разделов науки - молекулярной биологии, квантовой электроники и др.
Участие в решении о переходе к копированию серии IBM-360
Как следует из обнародованных в 2005 году воспоминаний представителей академической науки, М. В. Келдыш несёт значительную долю ответственности за неоднозначное решение о переводе советской промышленности, науки и образования к копированию ЭВМ серии IBM-360, которое определило дальнейшее развитие советской компьютерной отрасли.
В статье директора ВЦ РАН, академика Ю. Г. Евтушенко, заместителя директора ВЦ РАН Г. М. Михайлова и др. «50 лет истории вычислительной техники: от „Стрелы“ до кластерных решений» (в сборнике к 50-летию ВЦ РАН) отмечено:
Когда С. А. Чаплыгин (по другим сведениям, И. Ф. Петров) потребовал от своих сотрудников в ЦАГИ обучиться (под руководством инструктора) умению летать на самолетах, успехи Келдыша были столь впечатляющими, что ему предлагали стать профессиональным летчиком.
В 1960 г. при подготовке запуска первой автоматической станции к Марсу в составе научного оборудования на станции предполагалось разместить аппарат (спектрорефлексометр), должный определить, есть ли на Марсе вода, а тем самым - есть ли на Марсе жизнь. Келдыш предложил испытать прибор в земных условиях. Прибор показал, что на Земле нет жизни, и был снят, что дало экономию в 12 килограммов.
Однажды, после доклада академика А. Ю. Ишлинского о причинах отказа гироскопического прибора ракеты-носителя, Келдыш заметил: «После такого замечательного доклада Александра Юльевича, даже тому, кто не знает теории гироскопов, сделается ясно, что летать надо вообще без гироскопов».
Жизненное кредо
Говорят, что Келдыш, благословляя академика И. Г. Петровского на ректорство в МГУ, рекомендовал ему соблюдать три правила, которые, вероятно, были его жизненными принципами:
- не бороться со злом, а браться и делать добрые, хорошие дела;
- не слушать жалобы в отсутствие того, на кого жалоба;
- никому ничего не обещать, но уж если пообещал, то сделать, даже если обстоятельства ухудшились.
Когда Петровский спросил, почему не следует бороться со злом, он ответил: потому что в этой борьбе зло использует все средства, а Вы - только благородные, а потому и проиграете, и пострадаете. Не слушать жалобы очень полезно - сразу уменьшается число жалобщиков, а когда приходят обе стороны, то разбор дела ускоряется из-за отсутствия необоснованных претензий. Наконец, лучше не обещать и сделать то, что просят, чем обещать, но не сделать, если помешают обстоятельства.
Смерть
В последние месяцы жизни Келдыш тяжело болел
24 июня 1978 года тело М. В. Келдыша было найдено в автомобиле «Волга», находившемся в гараже на его даче. Официальное сообщение гласило, что смерть наступила в результате сердечного приступа. В то же время широко распространена версия о том, что он покончил жизнь самоубийством, отравившись выхлопными газами автомобильного двигателя, пребывая в глубокой депрессии.
В книге «Этюды об учёных» (Бишкек: «Учкун», 2002. - С. 166) Ярослав Голованов пишет:
Урна с прахом Мстислава Всеволодовича Келдыша установлена в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве.
Племянник Келдыша С. П. Новиков также стал известным математиком.
Награды
Награды СССР
- Трижды Герой Социалистического Труда (1956, 1961, 1971)
- 7 орденов Ленина
- 3 ордена Трудового Красного Знамени
- Золотая медаль им. К. Э. Циолковского АН СССР (1972)
- Большая золотая медаль им. М. В. Ломоносова АН СССР (1975)
- Сталинская премия (1942, 1946).
- Ленинская премия (1957)
Иностранные награды и звания
- 1961 год:
- действительный член Монгольской академии наук
- 1962 год:
- действительный член Польской академии наук
- действительный член Чехословацкой академии наук
- 1963 год:
- 1964 год:
- почётный доктор Вроцлавского университета им. Б. Берута (Польша)
- член Американского математического общества
- член Международной академии астронавтики
- 1965 год:
- член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (ГДР)
- лауреат премии имени Гуггенгейма Международной академии астронавтики
- почётный член Академии Социалистической Республики Румынии
- 1966 год:
- почётный член Болгарской академии наук
- иностранный член Саксонской академии наук в Лейпциге (ГДР)
- иностранный член Академии наук ГДР
- почётный член Американской академии искусств и наук в Бостоне (США)
- серебряная медаль имени А. Бельо Чилийского университета
- 1967 год:
- почётный доктор Делийского университета (Индия)
- почётный доктор Индийского статистического института в Калькутте
- действительный член международной академии астронавтики
- почётный доктор Будапештского государственного университета имени Л. Этвеша (Венгрия)
- 1968 год
- почётный доктор Лагосского университета (Нигерия)
- член Эдинбургского королевского общества
- 1969 год:
- орден Кирилла и Мефодия I степени (Болгария)
- орден Бернардо О`Хиггинса II степени (Чили)
- почётный член Венгерской академии наук
- иностранный член Общества теоретической и прикладной механики (Польша)
- 1970 год:
- золотая медаль «За заслуги перед наукой и человечеством» Чехословацкой академии наук
- золотая медаль «За заслуги перед наукой и человечеством» Словацкой академии наук
- орден Трудового Красного знамени (ВНР)
- 1971 год:
- Орден Почётного легиона (Франция)
- Орден Георгия Димитрова (НРБ)
- 1972 год:
- золотая медаль Академии наук Кубы
- медаль «50 лет Монгольской народной революции»
- 1974 год:
- почётный доктор Карлова (Пражского) университета (Чехословакия)
- академик Финляндии
- орден Сухэ-Батора (МНР)
Память
- В 1978 году АН СССР учредила золотую медаль им. М. В. Келдыша, вручаемую «3а выдающиеся научные работы в области прикладной математики и механики, а также теоретические исследования по освоению космического пространства».
Из воспоминаний
Станислава Валерьяновна Келдыш,
жена Мстислава Всеволодовича
Эвакуация
В октябре 1941 г., когда в Москве уже было очень тревожно, Мстислав Всеволодович прибежал домой страшно взволнованный: "Ничего не бери, собирай ребят и поехали. Возьми коляску". Мы в коляску положили керосинку и еще кое-что необходимое. Он торопился, потому что состав вскоре отправлялся, и мы всю дорогу бежали, чтобы успеть на поезд. Уезжали мы из Жуковского от ЦАГИ то ли в Казань, то ли в Новосибирск... Только прибежали, поезд тронулся. Коляску нам поднять в вагон-теплушку не удалось, а Верочка (младшая сестра Славы) садилась в вагон уже на ходу с нашей помощью. Мы уехали всемером: моя мама, Верочка, мы со Славой и трое наших детей — маленькому Пете было 2,5 месяца, Светочке — 3 года и Бэлле (моей дочери от первого брака) — 13 лет.
Мстислав Всеволодович ужасно волновался, я никогда не видела его таким. У меня от волнения пропало молоко, и кормить Петю было нечем. Как мы доехали, я и не знаю. Не имея коляски, я малыша все время держала на руках, обычно сидела на полке возле окошечка. Однажды вдруг раздался сильный взрыв, поезд остановился. В вагоне началась паника, все кричали и, толкаясь, выскакивали на улицу. Слава мне говорит: "Никуда не беги, спустись вниз и залезай под лавку".
С нами в вагоне ехал Гроссман с семьей. Он так разволновался, что бросил жену и детей и убежал в лес. Вижу, Мстислав Всеволодович собрался, выскочил и строго крикнул: "Вернитесь все назад!" И люди, пихая друг друга, вернулись в вагон. Паника закончилась...
Мы оставались под лавкой, а Слава сидел на этой лавке. В какие-то вагоны и в наш тоже попали осколки... В Казани поезд остановился, и нам неожиданно говорят: "Выгружайтесь, приехали". Казань забита эвакуированными. Наверное, неделю все приехавшие цаговцы жили в огромном спортивном зале Казанского авиационного института. Перегородки делали, развешивая простыни и одеяла. Спали рядышком. Нам было очень тяжело с грудным ребенком. Мстислав с утра до вечера пропадал на работе. Через неделю нашу семью, как многодетную, переселили в Дом профессоров, в комнату квартиры, расположенной на 4‑м или 5‑м этаже. Стало легче: дом был хороший, отапливался, все-таки была кухня, чтобы готовить еду. Воду я носила из уличной колонки, и можно было постирать и помыться.
Помню, приходил к нам С.А. Чаплыгин (он был в Казани проездом в Новосибирск) и спрашивал у Мстислава Всеволодовича, как мы устроились и что нам нужно. Нам было тогда очень тяжело (как, впрочем, и многим), но вот сейчас я вспоминаю и думаю: я ведь особенно не волновалась и все успевала делать. Правда, мне очень помогала моя мама — одна я бы не выдержала. О, это белье..., я не отходила от корыта: тяжело таскала воду, кипятила, полоскала, вешала сушить. Однажды за этим занятием меня застала Надежда Матвеевна Семенова, референт С.А. Чаплыгина, которая по его поручению также пришла справиться, как живет семья Келдыша. Помню, мне стало неловко. Мы ведь очень нуждались, хлеб делили по кусочку (нас было много, и все, кроме Славы, иждивенцы), но не призналась, что живем впроголодь.
В какой-то момент тяжело заболел Петя. С подозрением на менингит мы с ним попали в больницу, где лечил детей известный профессор. На девятый день у Пети развилось двустороннее воспаление легких. Он почти не ел, был синюшным, а я круглые сутки через 5 минут по часам с трудом сцеживала ложечку грудного молока, силой раскрывала ему ротик и вливала молочко. Нянечки меня жалели: "Да, поспала бы ты, мама. Что ты его все кормишь?"... Когда дело пошло на поправку, профессор у меня спрашивает: "Мама, чем Вы вылечили сына?" — "Вы мне его вылечили", — отвечаю. "Мне нянечки говорят, что что-то такое мама делала?.." Не знаю, так это или нет, но профессор сказал мне, что именно грудное молочко Петю и спасло.
Станислава Валерьяновна Келдыш, 1964 г.
Мстислав Всеволодович очень много работал и бывал в Казани наездами на 2‑3‑4 дня, оставаться дольше он не имел возможности. В эти дни он старался, как мог, обеспечить семью продуктами, играл с детьми, читал им немногочисленные книжки и даже нарисовал и написал от руки книжечку "Русских народных сказок" (к сожалению, утерянную).
Однажды зимой Мстислава Всеволодовича срочно вызвали в Москву. Он заезжает на несколько минут домой и сразу же на аэродром. Проходит несколько дней — от Мстислава никаких вестей. Пытаюсь что-то выяснить на его работе. Чувствуется, там тоже в недоумении — все сроки прошли, а Келдыша нет. И вдруг открывается дверь — он стоит какой-то подавленный. Обнялись, я не стала лезть с расспросами.
Позднее узнала, что произошло. Он летел в Москву через Горький. А оттуда в Москву договорился лететь вместе со своим другом по ЦАГИ летчиком-испытателем Юрием Станкевичем, который должен был перегнать в Москву новый самолет. Мстислав уже стал садиться, а летчик сказал: "Не спеши... Дай-ка кружок на самолете сделаю, облетаю новую лошадку". Самолет, пробежав по взлетной полосе, поднялся в небо, совершил один круг, и вдруг машина, словно на что-то наткнувшись, ринулась вниз. Через несколько секунд раздался взрыв...
Мстислав Всеволодович не любил вспоминать об этой истории. Он очень любил Станкевича...
Вскоре ЦАГИ вернулся в Москву. Семьи пока оставались в Казани.
Летом 1942 г. мы узнали, что из Казани в ЦАГИ уходит товарный состав с оборудованием. Я решила тайно, не посоветовавшись со Славой, который уже работал в Москве, уехать из Казани. Ко мне присоединилась бывшая жена С.А. Христиановича Шура, очень энергичная, добрая и отзывчивая женщина (Иван Матвеевич Виноградов дал ей прозвище "Шурум-бурум", мы ее так и называли). Верочка к тому времени уже работала в Казани в филиале ЦАГИ, поэтому возвращались мы впятером. Дети, мама и я без всякого разрешения сели в вагон с оборудованием и спрятались там. На какой-то станции поезд остановился, и вагоны начали проверять. Было темно. Мама с девочками забрались за какую-то пушку, а мы с Петей залезли в трубу. Чтобы Петя молчал, я сунула ему в ротик пустую грудь, но он пискнул. Проверявший человек остановился, посветил фонариком и сказал: — "Кошка какая-то. Ну, бог с ней". — И ушел...
Так мы и доехали до станции Быково Казанской железной дороги. Помню, на станции были горы песка. Мы с мамой сначала опустили детей, а потом и сами выпрыгнули из вагона в песок. Довольно быстро дошли до Отдыха в город Жуковский и пришли домой. По дороге нас кто-то узнал и передал Мстиславу Всеволодовичу. Он пришел домой рассерженный: "Ты с ума сошла!" — Он готов был отправить нас назад. "Как хочешь, больше я никуда не поеду, буду здесь".
До войны у Мстислава Всеволодовича в Жуковском была небольшая комната, куда он часто приходил после ночной работы на аэродинамической трубе ЦАГИ. А в Москве семья наша занимала две комнаты в квартире на ул. Бакунина, д. 8. Уезжая летом 1941 г. в Кратово на дачу (там у меня 24 июля родился Петя), а перед эвакуацией переехав в комнату в Жуковском, мы закрыли наши две комнаты в Москве и ключи сдали домоуправу — шла война, такими были правила. В квартире этой жили еще муж с женой. Когда мы в 1942 г. вернулись, обе комнаты оказались пустыми — всё растащили. Часть наших вещей я случайно увидела у соседей, но Слава категорически запретил мне о них даже вспоминать. Поэтому первое время мы все вшестером жили в Жуковском в той маленькой комнатушке, откуда уехали и куда вернулись из Казани, пока не обзавелись необходимой мебелью, чтобы жить в Москве.
Через некоторое время Мстиславу Всеволодовичу дали очень хорошую квартиру на улице Кирова (ныне ул. Мясницкая), в доме № 40А. Туда мы и переехали из г. Жуковского. Примерно году в 1950-51 мы получили другую квартиру в новом высотном доме (№ 21) на Садово-Спасской улице, где прожили больше двадцати лет...
С.В. и М.В. Келдыши
Мстислав Всеволодович был счастливым человеком — природа одарила его необыкновенно широким духовным миром, ему многое было дано, что называется, от бога. Он был хорошо образован, свободно владел французским и немецким языками. Был увлечен наукой, увлечен работой, многие его мечты сбывались, дела реализовывались. Он любил природу, любил путешествовать, чтобы увидеть все своими глазами.
Серьезно увлекался живописью, музыкой и театром. В конце 40-х годов, когда дочери Светлане было уже лет десять, он вместе с ней пересмотрел все дневные спектакли Большого театра, многие по нескольку раз. Если воскресенье оказывалось свободным, они шли к театру, покупали билеты в кассе или с рук и наслаждались балетом или оперой. После спектакля часто заходили в кафе "Мороженое", а потом шли обедать домой. Эти детские счастливые мгновения знакомства с Большим театром дочь сохранила на всю жизнь.
В 1947 г. мы поехали смотреть дачу в Абрамцево, а начиная с 1948 г. жили там летом. В Абрамцево тогда построили 40 дач для академиков (это были однотипные финские дома), и мы одну из них получили.
Абрамцево Мстислав Всеволодович очень любил, несмотря на то, что туда было трудно ездить, потому что в те годы приходилось простаивать на переезде через Ярославскую железную дорогу минут по 40, иногда по часу и больше. Он приезжал нечасто, но любил там бывать.
Вместе с нами жила семья моей старшей сестры с двумя детьми, приезжали и другие родственники. Так что семья там была большая. Мы часто играли в пинг-понг и волейбол. Играли все, кто хотел, и даже маленькие дети. Мстислав Всеволодович играл с увлечением и подолгу. Азарт светился в его глазах, он получал удовольствие. Вечерами ставили на пинг-понговый стол большой самовар и всей компанией пили чай со свежесваренным клубничным вареньем.
Любил он уходить в лес один, именно один гулял часами. Когда с нами, то — только собирать грибы. Он бродил по лесу, отодвигая палочкой листву, и когда находил гриб, кричал: "Гриб нашел!" Детвора с криком "Не рви сам!.." прибегала и срывала его.
Еще любил Мстислав Всеволодович возиться с землей. Везде, где видел маленький участочек земли, тут же подходил и сеял травку. Он мечтал на даче в Абрамцеве всюду сделать английский газон. Но ему это не удавалось, потому что мы там кое-что сажали и клубника росла.
Увлекался разведением роз. Сделал себе специальную клумбу, сам розы посадил, сам за ними ухаживал, сам поливал, никому не разрешая это делать. Но со временем Слава становился все более занятым, и "розовое хозяйство" перешло под мою опеку...
Как-то в первые годы у Мстислава Всеволодовича было достаточно времени, чтобы и за столом позаниматься, и пойти погулять, и передохнуть, и поработать в саду (у нас там росли чудесные яблони!). Он не любил сидеть без дела, не мог долго отдыхать, — что-нибудь обязательно затевал: "Пойду, там нужно земли подсыпать". — Брал тачку, и они с сыном Петей шли в лес и приносили хорошей земли для клумбы с розами. Или же брали топор, лопату и с шумом корчевали в саду ненужные растения. Купались мы в небольшой ключевой речке с ледяной чистой водой. Но Слава не купался — слишком было холодно.
М.В. Келдыш с детьми Светланой и Петей
(Абрамцево, 1949 г.)
Мы дружили домами с Иваном Матвеевичем Виноградовым и его сестрой Надеждой Матвеевной. Часто проводили время вместе. Слава познакомил меня с Виноградовыми еще до войны, когда мы с ним только-только поженились. С тех пор мы оставались дружны многие годы.
В Абрамцево Виноградовы жили на другой стороне дачного поселка, но это недалеко. Дачи были расположены по кругу: малый — 1,5 км, а большой — 3 км. Казалось, что идти далеко, но на самом деле это близко. Как только мы появлялись, Иван Матвеевич кричал: "О, Келдыш пришел!" — Он прозвал Славу Келдыш (с ударением на "ы"). А Мстислав Всеволодович, который тоже любил давать прозвища, называл его Жан Матье.
Жан Матье был человеком очень необыкновенным и даже забавным. Правда, некоторые его забавы были страшноватыми. Однажды он усадил меня на стул и стал поднимать стул одной рукой за заднюю ножку. Я от страха кричала, а Слава смотрел и улыбался: "Не бойся, он все равно не поднимет". И что вы думаете? Вначале присев, Иван Матвеевич только оторвал стул от пола двумя руками, а потом поднял его вверх одной рукой и очень высоко. Я наверху зажмурилась — думала, сейчас буду лететь вниз головой. Но Слава подошел и сказал: "Ну-ка, ну-ка, так нельзя". Спас меня. Иван Матвеевич был очень сильный и любил свою силу показать.
С Виноградовыми мы ходили за грибами, иногда ездили на машине подальше, играли в волейбол, в лото, в карты. Мстислав Всеволодович предпочитал игру "в девятку". И в преферанс мы любили играть, Слава тоже. Когда они с дядей Ваней играли, то стоял невероятный хохот, потому что Иван Матвеевич втихую хитрил, плутовал. В компанию брали меня и Надежду Матвеевну. Расплачивались копеечками...
По грибы: М.В. Келдыш, М.А. Лаврентьев, Светлана, Петя — дети, С.В. Келдыш, Н.М. и И.М. Виноградовы, Г.В. и Л.И. Седовы, лето 1949 г.
Иван Матвеевич ругал Славу за то, что тот много курил. Бывало, подойдет и вырвет папиросу изо рта, да еще перечислит болячки, которые будут от курения. Но Слава бросить курение не мог и курил очень часто. Это ему, конечно, очень подорвало здоровье.
Виноградовы обожали нашу внучку Машеньку, дочку Светланы. Придешь к ним с Машкой, а Иван Матвеевич: "О! Маня пришла. Маня, иди-ка сюда ко мне. Банты-то у тебя какие!.." Это уже шли 60-е годы.
Мы все очень любили Абрамцево. Но ездить туда Мстиславу Всеволодовичу становилось все сложнее. И все-таки он долго не хотел эту дачу поменять, но позже сказал: "Я уже болен и не могу ездить так далеко. Давай менять. В Жуковке будет ближе". Мы переехали.
В Жуковке Мстислав Всеволодович уже не мог подолгу ходить по окрестностям, а на машине ездить любил (хотя и в ней у него очень уставали ноги). Но машину вел всегда на большой скорости. Я просила: "Только не надо так быстро...", — мне от скорости на переднем сидении было немного неприятно. Всегда собирал нас в свободный выходной и возил по разным своим любимым местам — полянам, лесочкам (он их запоминал), по памятным местам Подмосковья. И очень любил покупать на местных рынках соленые грибы и яблоки. Мы возвращались домой с полным багажником разных яблок...
Думаю, вообще очень немногое может быть сравнимо с тем чувством,
которое овладевает человеком, когда он сделал научное открытие.
Мстислав Келдыш
Мстислав Всеволодович Келдыш (10 февраля 1911 - 24 июня 1978) - советский механик и математик. Академик Академии Наук СССР (1946). С 1953 года - член Президиума, с 1960 года - вице-президент, с 1961 года по 1975 год - президент АН СССР.
Келдыш родился в Риге в семье адъюнкт-профессора Рижского политехнического института Всеволода Михайловича Келдыша, крупного инженера-строителя, впоследствии академика и вице-президента Академии строительства и архитектуры. Отец и мать Мстислава происходили из дворянских семей, знали французский и немецкий языки, играли на фортепиано, любили музыку и искусство. Они развивали творческие способности детей, занимались их образованием.
В 1915 семья Келдышей переехала из прифронтовой Риги в Москву. В 1919—1923 Келдыш жил в Иваново, где его отец преподавал в политехническом институте, организованном по инициативе М. В. Фрунзе. В Иваново начал обучение в средней школе, получив необходимую начальную подготовку в домашних условиях у Марии Александровны. По возвращении в Москву (1923) стал учиться в школе со строительным уклоном (опытно-показательной № 7), летом ездил с отцом на стройки, работал разнорабочим.
Из четверых сыновей только младшему, Славе, нравилась отцовская специальность, поэтому он окончил школу со строительным уклоном. Но в инженерно-строительный институт его не приняли (исполнилось только 16 лет), и по совету сестры он в 1927 году поступает в Московский университет на математическое отделение. Склонность к математике и другим точным наукам проявилась у Мстислава еще в школе. Те, кто работал с ним позже, отмечали также его незаурядную инженерно-строительную интуицию.
После окончания МГУ М.В. Келдыш в 1931 г. был направлен в Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ), где работал до декабря 1946 г. сначала инженером, а с 1941 г. - начальником отдела динамической прочности. Молодой специалист сразу стал известен в научном коллективе института, поражала его способность быстро решать новые проблемы.
Научную жизнь ЦАГИ в это время возглавлял выдающийся отечественный механик С. А. Чаплыгин, под его руководством регулярно проводился научный семинар, аккуратным участником которого стал Келдыш.
С 1934 г. Мстислав Всеволодович совмещает работу в ЦАГИ и Математическом институте им. В.А. Стеклова АН СССР (МИАН). Он вел научные исследования в МИАН, прервав их на три военных года, до 1953 г. О стремительности научного роста молодого математика красноречиво свидетельствуют даты:
сентябрь 1934 г. - поступает в аспирантуру МИАН;
1935 г. - без защиты диссертации М.В. Келдышу присуждают ученую степень кандидата физико-математических наук;
1936 г. - без защиты получает степень кандидата технических наук и звание профессора по специальности "аэродинамика";
январь 1938 г. - защита докторской диссертации на тему "О представлении рядами полиномов функций комплексного переменного и гармонических функций".
Во время войны семья М.В. Келдыша эвакуировалась в Казань. Поначалу жили в помещении спортзала, перегороженного простынями, потом получили комнату в Доме профессоров Казанского авиационного института. Семья пережила голод, холод, тяжелое заболевание четырехмесячного сына... Мстислав Всеволодович заботился о семье, но мог прилетать в Казань только на несколько дней. В эти годы он работал на авиационных заводах и как начальник отдела динамической прочности ЦАГИ курировал проблему вибраций в самолетостроении.
Келдыш занимался механикой и аэрогазодинамикой летательных аппаратов. Большое значение имеют работы Келдыша, связанные с решением проблемы флаттера, который в конце 1930-х гг. стал препятствием в развитии скоростной авиации. Работы Келдыша в области аэродинамики больших скоростей имели важное значение для развития реактивной авиации. Келдышем были также найдены простые конструктивные решения для устранения явления шимми - самовозбуждающихся колебаний носового колеса шасси самолёта.
Келдыш участвовал в работах по созданию советской термоядерной бомбы. По мнению директора МИАН академика И.М. Виноградова, "он в любом приложении математики способен разобраться лучше всякого". Для этого в 1946 г. организовано специальное расчетное бюро при МИАН. Именно за участие в создании термоядерного оружия Келдышу в 1956 г. было присвоено первое звание Героя социалистического труда.
В 1946 г. Келдыш был назначен начальником НИИ-1 Министерства авиационной промышленности. С 1950 г. стал научным руководителем этого учреждения и занимал этот пост до 1961 года. Он был одним из основоположников развёртывания работ по исследованию космоса и созданию ракетно-космических систем, возглавив с середины 1950-х годов разработку теоретических предпосылок вывода искусственных тел на околоземные орбиты, а в дальнейшем - полётов к Луне и планетам Солнечной системы. Он руководил научно-техническим советом по координации деятельности по созданию первого искусственного спутника Земли, внёс большой вклад в осуществление программ пилотируемых полётов, в постановку научных проблем и проведение исследований околоземного космического пространства, межпланетной среды, Луны и планет, в решение многих проблем механики космического полёта и теории управления, навигации и теплообмена. Важное место в деятельности Келдыша занимало научное руководство работами, осуществляемыми в сотрудничестве с другими странами по программе «Интеркосмос». Его деятельность в области космонавтики долгое время была засекречена, и в газетах Келдыш условно назывался «теоретик космонавтики», притом, что он был известен как Президент АН СССР. Второе звание Героя социалистического труда Келдыш получил в 1961 г. после первого пилотируемого космического полёта.
М.В. Келдыш руководил большими коллективами, создававшими ракетно-ядерный щит Советского Союза. Автор многих научно-исследовательских идей, он одним из первых предугадал роль вычислительной математики и техники в повышении эффективности научно-технического поиска.
Успех прикладных работ ученого был зачастую обусловлен не только его глубокой интуицией инженера-механика и экспериментатора, но и выдающимся талантом математика - тонкого теоретика и творца вычислительных методов. В 1953 г. был создан Институт прикладной математики АН СССР (ИПМ) во главе с М.В. Келдышем, который оставался его бессменным директором до 24 июня 1978 г.
С именем Келдыша связано развитие в СССР современной вычислительной математики, он руководил работами по созданию советских ЭВМ для расчетов по атомной и ракетно-космической тематике (начиная с ЭВМ «Стрела»). Он не только руководил научным коллективом, но и лично участвовал в создании новых вычислительных методов и алгоритмов.
Келдыш также был председателем Комитета по Ленинским и Государственным премиям при Совете Министров СССР (1964—1978), членом многих иностранных академий (в том числе Международной академии астронавтики), научных учреждений и Международной общественной премии Гуггенхеймов по астронавтике.
В 1955 году Келдыш подписал «Письмо трёхсот». Во время пропагандистской кампании против А. Д. Сахарова Келдыш подписал антисахаровское заявление, но не допустил исключения Сахарова из Академии, более того он лично встречался с Андроповым, ходатайствуя о Сахарове.
Избрание 19 мая 1961 г. М.В. Келдыша президентом Академии наук СССР означало заслуженное признание его не только как выдающегося ученого, но и как блестящего организатора науки. Он был президентом АН СССР до 1975 г., за эти годы Академия стала крупнейшим в мире центром фундаментальной науки. Годы, когда пост президента АН СССР занимал Келдыш, были периодом значительных достижений советской науки, были созданы условия для развития новых разделов науки - молекулярной биологии, квантовой электроники и др.
Мстислава Всеволодовича знали во всем мире, отождествляя успехи советской науки с его личностью. В этот период космонавтика стала предметом пристального внимания Мстислава Всеволодовича, недаром его считали Теоретиком космонавтики. Под его руководством развивались новые направления в исследовании космоса, созданы Институт космических исследований и Институт медико-биологических проблем. При участии Мстислава Всеволодовича обсуждались программы пилотируемых полетов и планетных исследований, перспективные проекты. Например, он выдвинул планы изучения атмосферы Венеры с помощью аэростатных зондов, полета к комете, создания марсохода и возвращения на Землю марсианского грунта, строительства пилотируемых орбитальных комплексов путем наращивания модульных конструкций, запусков астрофизических обсерваторий. Чтобы понять суть отдельных проблем космонавтики и иметь возможность влиять на принятие решений, М.В. Келдыш активно работал в Совете главных конструкторов. Мстислав Всеволодович способствовал налаживанию научных связей с другими странами в деле исследования космоса и участию наших ученых в престижных международных космических проектах.
До конца жизни Келдыш оставался патриотом страны, настоящим интеллигентом. Когда тяжелая болезнь и операция на сосудах, перенесенная им в 1973 г., не позволили продолжать работу в привычном ритме, он отказался от поста президента АН СССР.
24 июня 1978 года тело М. В. Келдыша было найдено в автомобиле «Волга», находившемся в гараже на его даче. Официальное сообщение гласило, что смерть наступила в результате сердечного приступа. В то же время получила широкое распространение версия о том, что он покончил жизнь самоубийством, отравившись выхлопными газами автомобильного двигателя, пребывая в глубокой депрессии.
Известный российский журналист, популяризатор науки, Ярослав Голованов писал: «Последние годы много и тяжело болел, сам попросил, чтобы президента Академии переизбрали… Он умер на 69-м году жизни. Потом уже возник нелепый миф о самоубийстве Келдыша. А дело было так. Мстислав Всеволодович собирался с дачи поехать в Москву. Открыл гараж, сел в свою «Волгу», завёл машину и… умер. За рулём включённого автомобиля его обнаружил сосед по даче академик Владимир Алексеевич Кириллин. Врачи быстро установили, что причиной смерти стали не выхлопные газы (да и ворота гаража были распахнуты!), а больное сердце».
Урна с прахом Мстислава Всеволодовича Келдыша установлена в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве.
Память о Келдыше увековечена в многочисленных памятниках, бюстах и мемориальных досках.
Имя Келдыша носят:
- Площадь Академика Келдыша (Москва)
- Улица в Риге
- Улица в городе Жуковский (Московская область)
- Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН
- Научно-исследовательское судно «Академик Мстислав Келдыш»
- Кратер на Луне
- Малая планета
- Минералы «келдышит» и «пара-келдышит»
- Золотая медаль имени М.В. Келдыша Российской академии наук (до 1991 года — АН СССР) за выдающиеся научные работы в области прикладной математики и механики, а также теоретические исследования по освоению космического пространства, присуждается с 1980 года
- Медаль имени М.В. Келдыша за заслуги перед отечественной космонавтикой (Федерация космонавтики России)
- Стипендия им. М.В. Келдыша (МГУ)
Имя Келдыша носят следующие математические объекты:
- Теорема Келдыша
- Теорема Келдыша-Седова
По материалам Википедии и статьи Г.Н. Езеровой «Мстислав Всеволодович Келдыш. Биографический очерк».
