* * *
Дитя лежит в своей коляске.
Ему не вырасти без ласки,
Без млечной тоненькой струи.
О Господи, дела твои.
Тугое новенькое тельце
Младенца, странника, пришельца,
Который смотрит в облака,
На землю не ступив пока.
* * *
А если прокрутить назад
Всю эту пленку — будет сад,
В котором вишни дозревают,
И гнезда ласточки свивают,
И яблони до самых крыш,
И спит в коляске наш малыш,
И я в купальнике открытом
Тружусь, склонившись над корытом,
И пена мыльная густа,
А ты малину ешь с куста,
И мы еще почти в начале
Дороги нашей. И печали
Светлы, как говорил поэт.
Куда ни глянь, повсюду свет,
И я живу, себя не муча
Сознанием, что жизнь летуча.
* * *
Рожденного под небесами
Снабди земными адресами.
Пусть он не будет одинок.
Ты стольким, Господи, помог.
Пусть он в объятьях спит ночами,
Пусть упивается речами
Нежнейшими. Пусть будет он
Доверчивым, как детский сон,
Пока Ты не поставишь точку,
Заставив гибнуть в одиночку.
* * *
Все было — и кровь и расстрельные списки,
Баланда тюремная в прогнутой миске,
И пытки, и дым смертоносных печей,
Но снова ты млеешь от нежных речей,
Земное дитя, неразумное чадо.
И снова ты солнышку вешнему радо,
И снова ты греешься в вешних лучах
И бродишь в лесу при осенних свечах.
* * *
Тихо живу. Никуда не спешу
И над тобой, мой родной, не дышу.
Только бы все это длилось и длилось.
Целую жизнь бы об этом молилась.
Рядом с тобой мне светло и тепло.
Только бы время неспешно текло.
Только бы слышать, как ходишь и дышишь.
Только бы знать, что и ты меня слышишь.
* * *
Он умер вечером, а днем
Писал с натуры анемоны:
Цветы и стебли, и бутоны,
И вазу, что горит огнем,
Такого красного стекла,
Что даже глазу было больно.
И жизнь текла легко и вольно
И незаметно истекла.
* * *
А небо… Небо так бело,
Как голубиное крыло.
Неспешно я живу с любимым
Под этим небом голубиным,
Которому предела нет,
Которое дарует свет,
Чтоб, не сходя с земного круга,
Мы вечно видели друг друга.
* * *
Я с миром в переписке состою.
Ей-богу, ничего не утаю.
Он то чужой мне, то родной и близкий.
Я с миром в постоянной переписке
И отвечать ему не устаю.
То перышком, то веткой, то звездой
Мне женщине давно немолодой
Он почему-то пишет регулярно.
Ему я отвечаю рифмой парной.
Его молчанье стало бы бедой.
Он пишет на земле и на весу.
Я все, что им начертано, спасу.
Я разберу каракули любые.
Очки надену на глаза слепые,
Письмо поближе к свету поднесу.
* * *
Жить в краю этом хмуром, в Евразии сумрачной трудно.
Все же есть здесь и радости. И у меня их немало.
Например, здесь рябина пылала по осени чудно.
Например, я тебя, мой родной, по утру обнимала.
Сыновей напоила я чаем со сдобным печеньем.
А когда уходили махала им вслед из окошка.
Нынче день отличался каким-то особым свеченьем.
Разве есть на земле неприметная мелкая сошка?
Что ни особь, то чудо и дар, и судьба, и явленье.
Разве может такое простой домовиной кончаться?
После жизни земной обязательно ждет нас продленье,
Да и здесь на земле неземное способно случаться.
* * *
Играет старик в переходе
На старенькой флейте своей.
О том, чего нету в природе,
Осипший поет соловей.
О счастье, которого нету,
Покое, что вечно в цене,
Играет старик за монету,
Прижавшись к холодной стене.
Поет его флейта о чуде.
Слезятся глаза старика,
А мимо торопятся люди —
Глухая людская река.
* * *
Так летим — обмирает душа.
А по мне бы — с ленцой, не спеша
В середине текущей недели
Просто так, без особенной цели
Книгу толстую с полки достать,
С тихим шелестом перелистать
И прочесть: «В доме лампа горела.
Дождь по крыше стучал. Вечерело».
* * *
А утром, когда я открыла глаза,
Текла по стеклу дождевая слеза.
Ночь кончилась. День начинается снова.
Что делать? Я к жизни совсем не готова.
Совсем не готова смешаться с толпой.
Просить свою пайку у жизни скупой.
Куда-то спешить, говорить, улыбаться,
На чем-то настаивать и колебаться.
Глаза закрываю и время тяну.
О Господи Боже, продли тишину,
Продли этот миг заревой и дремотный,
И дождь, шелестящий за шторой неплотной.
* * *
Придумали себе рубеж.
А хорошо б остаться меж
Минувшим годом и грядущим
И жить во времени текущем,
Где этот свет и этот мрак
Не обозначены никак,
Где нет ни имени, ни даты.
И если крикнут мне: «Куда ты?»
Скажу: «Спешу я к той заре,
Которой нет в календаре».
* * *
Всё в порядке вещей, а верней, в беспорядке.
В жизни хаос такой же, как в этой тетрадке —
И темно, и тревожно, тревожно, темно,
Что-то кончено, что-то всего лишь в зачатке,
Что-то накрест зачеркнуто — отменено.
Что ни строчка, точнее сказать, ни мгновенье —
То волненье, похожее на вдохновенье,
Вечно тянет то петь, то беззвучно рыдать…
Что же, Господи, делать-то с этим? «Забвенью», —
— Ты сказал бы, наверно, — «забвенью предать».
* * *
А осень снова сожжена,
А я опять пощажена
И, находясь в стране и мире,
Вольна идти на все четыре,
Вольна стоять, где я стою.
Но главное, что я в строю —
Пускай не дружном и не ровном,
Но дышащем и теплокровном,
Который — счастье, благодать, —
Могу пока не покидать.
* * *
Положено идти вперед,
Но он и давит и гнетет
Кусок, что прожит.
И даже верба, что цветет,
Помочь не может,
И даже неба светлый край…
Ты погоди, не умирай —
Там рая нету.
Твой рай — нести под птичий грай
Всю тяжесть эту.
* * *
Без шумов ненужных музыка вряд ли возникла б.
Играй, не тушуйся. Ну что же ты, скрипочка, сникла?
Пусть гнёт свою линию твой одинокий смычок.
Твой звук так же нужен, как в непогодь сини клочок.
Твой звук беззащитный, отважный — он нам гарантирует,
Что будем мы счастливы, как нас судьба ни третирует.
* * *
Поиграй с нами, Господи,
поиграй,
Он такой невесёлый —
родимый край,
Что осталось нам только
играть и петь,
Чтоб с отчаяния вовсе
не умереть.
Поиграй с нами в ладушки
и в лапту,
Дай поймать что-то светлое
на лету,
И, покинув заоблачный
небосвод,
Поводи с нами, грешными,
хоровод,
Сделай столь увлекательной
всю игру,
Чтобы я не заметила,
как умру.
* * *
А с небес, что чисты, как вначале,
Опустился мой ангел печали.
Он меня целый день опекает
И во все мои нужды вникает.
Озабочен моими делами,
Он меня обнимает крылами,
Терпеливо меня утешает
И слова со слезами мешает.
* * *
Основа, твердая основа,
Фундамент, сруб…
А слово, что такое — слово?
Движенье губ,
Штришок какой-то на бумаге
Да завиток…
Куда реальней капля влаги,
Чем слов поток.
Но коль она тебе по нраву —
Игра в слова,
И ценишь авторское право —
Качай права:
Ставь копирайт в углу листочка,
Пометь края,
Провозгласив: «Любая строчка
Моя, моя».
* * *
Прости, о Господи, о Господи, прости
За то, что хочется подальше уползти
Из края отчего, в котором вечный мрак,
И в нем немыслимо и врозь нельзя никак.
Прости, о Господи, что я при свете дня,
Который должен быть подарком для меня,
При свете солнечном, как в темени кружу
И даже проблеска нигде не нахожу.
Читая мемуары Марка Талова*
1
Наверно, хорошо скитаться,
Случайной корочкой питаться,
С друзьями пить аперитив,
Когда ты молод и ретив,
Когда, ночуя без копейки
В парижском парке на скамейке,
Бездомный, нищий, молодой
Ты спишь под яркою звездой.
2
Модильяни
Художник, пьяница, драчун,
Ты гениален, беден, юн.
Живешь, буяня, дебоширя
И если что-то любишь в мире,
То это краски и мольберт.
Мир, как маршан, жестокосерд.
Пойди, сложи свои полотна
У райских врат, закрытых плотно —
Едва ли ты получишь мзду.
И все же верь в свою звезду.
Едва отдашь ты душу Богу,
Твоя звезда найдет дорогу.
* Марк Талов. Воспоминания, стихи, переводы. М. — Париж, «Альбатрос», 2006.
Лариса МИЛЛЕР — поэт, прозаик, эссеист, родилась (1940 г.) и живёт в Москве, окончила в 1962 г. Институт иностранных языков, преподаёт английский, а также с 1980 года женскую музыкальную гимнастику по системе русской танцовщицы Людмилы Николаевны Алексеевой, член Союза Российских писателей (с 1979 г.) и Русского ПЕН-центра (с 1992 г.), автор 9 книг: трёх стихотворных сборников и шести книг стихов и прозы. Новейший сборник «Между облаком и ямой» — избранные стихотворения разных лет, в том числе написанные в 1999 году. Сейчас подготовлена к печати новая книга стихов и прозы «Большая Полянка». В сентябре 1999 г. редакция журнала «Новый мир» выдвинула Ларису Миллер на соискание Государственной премии Российской Федерации по литературе.
Вторая редакция.
На фотографии В Переделкино - Арсений Александрович
Тарковский и Лариса Миллер с детьми.
Лариса Емельяновна Миллер - поэт, прозаик, эссеист, родилась в 1940 году, живет в Москве, окончила в 1962 г. Институт иностранных языков, преподает английский, а также с 1980 года женскую музыкальную гимнастику по системе русской танцовщицы Людмилы Николаевны Алексеевой, член Союза Российских писателей (с 1979 г.) и Русского ПЕН-центра (с 1992 г.).
Лариса Миллер стала номинантом Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства 1999 года - по представлению редколлегии журнала "Новый мир". В Ходатайстве творческого коллектива редакции говорится:
"Поэзия Ларисы Миллер - яркий образец торжества русской речи и русского классического стиха с его точными рифмами, лаконизмом, пушкинской, тютчевской, фетовской загадкой. Мы не знаем, почему такая поэзия никогда не устаревает, но это - счастливый факт русской культуры, её непреходящее богатство. Лариса Миллер продолжает эту традицию сегодня»...
Её первые публикации (конец 60-х, начало 70-х) заслужили самую высокую оценку Арсения Тарковского, Владимира Соколова и других мастеров поэтического слова.
Лариса Миллер - автор девяти книг: трёх стихотворных сборников и шести книг стихов и прозы. Её новые стихи, при том, что поэт сохраняет верность традиционной метрике и правильной рифмовке, звучат с новой интонацией, её поэзии присущ определённый стиль.
Стихи Ларисы Миллер переводились на польский, английский, французский, голландский, норвежский языки. В 2000 г. издательство "Глас" выпустило книгу ее автобиографической прозы в переводе на английский язык. В 2001 г. подготовлен к изданию английский перевод книги стихов "Между облаком и ямой" (1999).
Проза Ларисы Миллер –автобиографические зарисовки и очерки о поэтах и поэзии.
С Т И Х И
А я, живя в неласковой стране,
Стремлюсь играть на ласковой струне,
На той, что хоть немного украшает
Сей мир и впасть в отчаянье мешает.
Стараюсь убедить, что даже тут,
В краю пропащем небеса цветут.
Ну что не видала я тут в самом деле?
Ну пруд, ну тропинка, ну сосны, ну ели.
Ну что я, ей-богу, не видела тут?
Ну сосны, ну ели, тропинка и пруд,
Беседка, где прячутся люди в ненастье.
Так что ж это я обмираю от счастья?
***
А любовь и стихи – это лишь утоленье печали,
Это просто попытка утишить сердечную боль,
Это лишь для того, чтобы ночи и дни не серчали.
А любовь и стихи – заклинанье моё и пароль.
А любовь и стихи – это помощь, пароль, разрешенье,
Петушиное слово, чтоб жить и сейчас и потом.
***
Поиграй с нами, Господи,
поиграй,
Он такой невесёлый –
родимый край,
Что осталось нам только
играть и петь,
Чтоб с отчаяния вовсе
не умереть.
Поиграй с нами в ладушки
и в лапту,
Дай поймать что-то светлое
на лету,
И, покинув заоблачный
небосвод,
Поводи с нами, грешными,
хоровод,
Сделай столь увлекательной
всю игру,
Чтобы я не заметила,
как умру.
***
Ну чем не муза, чем не муза
Щенячье розовое пузо?
А нос, щенячий чуткий нос –
Он влажен, как охапка роз,
Покрытая росой, а ухо
Сигналит нам: «Полундра, муха!»
А хвост… О эта речь хвоста!
Кто скажет, что она проста?
В ней и поэзия и проза,
И грусть, и нежность, и угроза.
***
– Поговорим о пустяках,
О том, что не живёт в веках,
О том, чего – подуй – и нету,
О том, что испарится к лету,
К рассвету, к осени, к весне…
– О чём ты? Говори ясней.
– Я о пустячном, мимолётном,
О состоянии дремотном,
О том, как просыпаться лень,
Как тянет в беспросветный день
Забыв себя, стать первым встречным…
Постой, но это же о вечном.
***
Всё способно умереть,
Потому что живо, живо,
В час весеннего разлива
Силам – таять, птицам – петь
Тают в небе облака,
Тает снежная одежда,
Лишь последняя надежда
Не растаяла пока.
***
Итак, не приходя в себя,
Придти в него, в неё, в тебя,
Придти в кого-нибудь другого,
Не приходя в себя, чтоб ново,
И странно стало всё кругом –
Пейзаж и улица, и дом.
Забыть себя, свои ужимки,
Свой бледный вид на старом снимке,
Картинки новые плодя,
Зажить, в себя не приходя.
***
Боже мой, какое счастье!
Всё без моего участья –
Ливень, ветер и трава,
И счастливые слова,
Что в загадочном порядке
Появляются в тетрадке.
Библиография:
«Безымянный день», «Советский писатель», Москва, 1977. Сборник стихотворений. 128 стр., тираж 10000.
2.Дополнение к сборнику «Безымянный день», Москва, 1977 - стихи, вынутые редактором из книги по цензурным соображениям. «Дополнение» было напечатано на машинке тиражом 200 экз. и широко распространялось в самиздате.
3.«Земля и дом», «Советский писатель», Москва, 1986. Сборник стихотворений. 176 стр., тираж 9000.
4.«Поговорим о странностях любви», Москва, «Весть», 1991. Стихотворения и одноимённая проза - о любимых книгах и стихах. 117 стр., тираж 1000.
5.«Стихи и проза», «Терра», Москва, 1992. 240 стр., тираж 10000.
6.«В ожидании Эдипа», «Авиатехинформ», Москва, 1993. Стихи и проза, 95 стр., тираж 1000.
7.«Стихи и о стихах», «Глас», Москва, 1996. 125 стр., тираж 2000.
8.«Заметки, записи, штрихи», «Глас», Москва, 1997. Стихи и проза, 190 стр., тираж 1500.
9.«Сплошные праздники», «Глас», Москва, 1998. Стихи и проза, 190 стр., тираж 1800.
10.«Между облаком и ямой», «ХГС», Москва, 1999, 184 стр., тираж 2000. Избранные стихотворения.
11.«Мотив. К себе, от себя», «Аграф», Серия «Символы времени», Москва, 2002. Стихи и проза, 336 стр., тираж 1500.
12.«Где хорошо? Повсюду и нигде», «Время», Серия «Поэтическая библиотека», Москва, 2004, 558 стр., тираж 1500 экз.
13.«Упоение заразительно», «Аграф», Москва, 2010. Эссе. Тираж 1000.
Официальный сайт
Страница Ларисы Миллер на сайте «Нового мира»
Страница на сайте «Литературный арьергард»
Страница на сайте Русского Пен-центра (на английском языке)
Страница в Интернет-журнале
«Русский переплет»
Жар-птица не затем, чтобы её ловить.
А только чтоб любить её неуловимость,
Её капризный нрав и жар её любить,
И шелест ярких крыл, стремительность, и мнимость.
И счастье, и любовь лишь тем и хороши,
Что дышат у виска и не даются в руки.
Дыханье их ловя, замри и не дыши.
Нет в мире ничего счастливей этой муки.
Лариса Миллер
Цветные варежки висели на резинке,
И щи варились на чадящей керосинке,
На ёлке праздничной жил лебедь восковой,
Стучали ходики. Да есть ли кто живой
На той планете?
Но покамест я живая,
Я, самым кончиком пера их поддевая,
Картинки хрупкие над пропастью несу
В свой день сегодняшний в надежде, что спасу.
Да у меня язык не повернётся
Сказать, что кто ушёл, тот не вернётся.
Да я поверить даже не могу,
Что есть места откуда ни гу-гу.
Да я прощаться даже не умею.
Вот мамы нет, а я всё время с нею.
И как это - прощаться на века?
Я лишь умею говорить "пока".
«Выеду в пятницу», - было написано в ней -
В той телеграмме, которую я прочитала
Вслух, по складам, без подсказки, сама, как мечтала.
Я с той поры ничего не читала важней.
Всё было чудом в том мамином тексте простом,
В маминой весточке с юга на бланке казённом,
В той, что читала я, взглядом скользя изумлённым,
Самостоятельно в канувшем сорок шестом.
Сегодня дерево казнили.
Пилу в живую плоть вонзили.
Оно лежит и в облака
Глядит, зелёное пока,
И птичка сказочной расцветки
Поёт, поёт на мёртвой ветке.
А тогда, на начальном этапе,
Рисовала я солнце на папе,
А вернее, на снимке его.
Я не знала о нем ничего.
Лишь одно: его мина убила.
И так сильно я папу любила,
Рисовала на нем без конца.
Вышло солнышко вместо лица.
А соловей, влетевший в сад,
Поёт так дивно.
Гляди вперёд. Глядеть назад
Бесперспективно.
Белым бело. И темноты
Почти что нету.
Придёт зима и будешь ты
Скучать по лету.
Ну а сегодня рай земной
И завтра тоже.
Сирень стоит живой стеной,
Её тревожа,
Несильный дождик шелестит,
Листвой играя,
И никогда не улетит
Душа из рая.
Чего я здесь не видела, ей-богу?
Но почему-то мнится - ничего.
Вот прежде я не видела его -
Луча, что нынче выпал на дорогу.
То есть видала, но совсем другой,
Не этот. Этот только народился
И даже ускользнуть не потрудился.
Лежит себе спокойно под ногой.
И тени, что живут в моём саду,
Совсем не те, что были накануне.
И все мы первый раз живем в июне
В две тысячи двенадцатом году.
Какие у меня права
На небо, воздух, дерева?
И кто я им? Случайный житель,
И временна моя обитель.
И все же каждую зарю
За что-то их благодарю,
Хоть знаю — радуют и светят,
А пропаду, и не заметят.
Жасмин, я рада за тебя.
Я за тебя безумно рада.
Ты снова украшенье сада,
И, светлый облик твой любя,
Стараюсь так же, как и ты,
Стать чьей-то жизни украшеньем
Или хотя бы утешеньем,
Пусть слабым, как твои цветы.
***
Этот день, что уже на излёте,
Завершится на горестной ноте,
Он погаснет часа через два,
С Божьим миром простившись едва.
И в предчувствии скорой разлуки
Я ловлю его слабые звуки,
И лицо подставляю лучу,
И прощаться совсем не хочу.
Плывут неведомо куда по небу облака.
Какое благо иногда начать издалека,
И знать, что времени у нас избыток, как небес,
Бездонен светлого запас, а чёрного в обрез.
Плывут по небу облака, по небу облака...
Об этом первая строка и пятая строка,
И надо медленно читать и утопать в строках,
И между строчками витать в тех самых облаках,
И жизнь не хочет вразумлять и звать на смертный бой,
А только тихо изумлять подробностью любой.
А у сойки на тельце - небесные пятна.
Ведь летает она до небес и обратно
И на крылышках, так облегчающих вес,
Каплю краски приносит с лазурных небес.
Я никак на тебя не нарадуюсь, Боже,
Ты и небо придумал, и крылышки тоже.
Не трогайте меня.
Хочу остаться в норке,
Где шторки на окне,
на скатерти оборки,
Где книжный шкаф пузат,
журнальный столик кругл,
Где непременно есть
медвежий теплый угол,
Который, как и всё,
что в доме окружает,
Атаку всех ветров
успешно отражает.
Для грусти нету оснований,
Кочуем в длинном караване
Всех поколений и веков,
Над нами стая облаков,
А перед нами дали, дали…
И если полюбить детали,
Окажется, что мы богаты
Восходом, красками заката,
И звуками, и тишиной,
И свистом ветра за стеной,
И тем, как оживают листья
Весной. И если в бескорыстье
Земных поступков наших суть,
Не так уж тяжек этот путь.
Биография Ларисы Миллер, советской и российской поэтессы, удивляет и вдохновляет. В хрупкой и жизнерадостной женщине, за плечами у которой долгая насыщенная жизнь, несмотря на преклонный возраст, по-прежнему горит огонь творчества. Как складывался ее творческий путь, и чем в настоящее время занимается поэтесса? В этой статье биография, отзывы и книги Ларисы Миллер.
Биография
Лариса Миллер родилась 29 марта 1940 года в Москве. Ее отец, Емельян Миллер - литератор, а мать, Изабелла Румер - журналистка, работавшая в годы войны в «Красноармейце». Детство прошло в Кривоколенном переулке, не раз упомянутом в стихах и биографиях Ларисы Миллер. В силу профессии мать Ларисы была лично знакома с Анной Ахматовой, Алексеем Толстым, Самуилом Маршаком и многими другими писателями и поэтами, которые часто гостили в доме Миллеров и постоянно дарили Изабелле свои книги и даже рукописи. Ее фото представлено ниже.
С пеленок Лариса была окружена литературой и литераторами, рано научилась читать и сочинять. Ее любимыми писателями были Тютчев, Баратынский и Фет. На фото ниже - восьмилетняя Лариса.
В 1948 году Агния Барто посоветовала создателям фильма «Первоклассница», съемки которого шли в это время, пригласить на главную роль дочку Миллеров, девчушку смышленую и подвижную. Но актерская биография Ларисы Миллер не состоялась: бабушка девочки не разрешила ей сниматься, опасаясь дурного влияния ранней славы. Родители с ней согласились.
В 1962 году биография Ларисы Миллер обогатилась дипломом переводчицы. Окончив Институт иностранных языков, она преподавала английский язык в школах и училищах.
Начало творчества
Началась поэтическая биография Ларисы Миллер стихами для души. Еще будучи студенткой, девушка чувствовала, что быть простой учительницей английского она не хочет. Лариса ощущала в себе огромный творческий потенциал, но не могла понять, как именно реализовать его, до того момента, пока ее перо впервые не коснулось бумаги. Так будущая писательница поняла, что поэзия - это ее настоящее призвание.
Наконец, найдя себя, Лариса Миллер будто не могла остановиться. Она писала по несколько стихов в день, считая часы творчества золотым временем. Больше всего она любила выходить из дома в шесть утра и медленно идти в молочный магазин, который открывался в семь. Этот час перед рассветом был временем, насыщавшим поэтессу вдохновением. Вот отрывок из раннего творчества:
Ни горечь, ни восторг, ни гнев
И ни тепло прикосновений,
Лишь контуры домов, дерев,
Дорог, событий и явлений…
В начале 60-х Лариса Миллер стала посещать студию молодых литераторов, закрепленную за Союзом писателей. Ее творчество высоко оценил знаменитый поэт Арсений Тарковский. Он даже написал ей большое доброе письмо с творческими напутствиями, которое Лариса до сих пор хранит как реликвию.
Список книг
Биографию Ларисы Миллер можно отследить по изданным книгам. Первый сборник стихов поэтессы под названием «Безымянный день» был выпущен изданием «Советский писатель» в 1977 году. Из-за цензуры часть стихов исключили из сборника, поэтому Лариса самостоятельно и при помощи родных и друзей отпечатала на машинке 200 экземпляров «Дополнения к сборнику», которые затем были распространены самиздатом. После выхода этой книги в 1979 году Лариса Миллер стала членом Союза писателей СССР.
В 1986 году вышел второй сборник стихотворений под названием «Земля и дом». В третьей книге Ларисы, выпущенной после распада СССР, присутствовала уже не только поэзия, но и проза. Сборник стал тематическим и вышел под названием «Поговорим о странностях любви». Еще два сборника, содержащих в себе поэзию и прозу, вышли в 1992 и 1993 годах. Первый так и назывался «Стихи и проза», второй приобрел глубокомысленное название «В ожидании Эдипа». После трехлетнего перерыва Миллер выпускала по одному сборнику в год с 1996 по 1999 год. Это были книги «Стихи и о стихах», «Заметки, записи, штрихи», «Сплошные праздники», «Между облаком и ямой». За последнюю в 1999 году писательница была номинирована на Государственную премию в области искусства и литературы.
В 2004 году, под названием «Где хорошо? Повсюду и нигде» вышло полное собрание стихотворений Ларисы Миллер, написанных с 1963 по 2002 год. К этому сборнику прилагалась книга, содержащая в себе отзывы о творчестве писательницы. Вот, например, что писал журнал «Новый мир» в 1999 году:
Поэзия Ларисы Миллер - яркий образец торжества русской речи и русского классического стиха с его точными рифмами, лаконизмом, пушкинской, тютчевской, фетовской загадкой.
После выхода этой книги с 2010 года увидели свет еще 5 сборников современного творчества. Последней опубликованной книгой на данный момент является «Сто оттенков травы и воды», выпущенная в 2017 году.
Стихи гуськом
Творческая биография Ларисы Миллер не ограничивается печатными изданиями. С февраля 2011 года поэтесса начала вести блог в Живом журнале под названием «Стихи гуськом. Проза: о том, о сем». Этот проект является уникальным среди писателей, так как каждое утро на протяжении уже семи лет Лариса выкладывает поэтический пост, содержащий фотографии, пояснения и размышления. Ежедневно его читает не менее 700 человек.
Другие сферы занятий
С 1980 года и по сей день Лариса Миллер является преподавателем женской музыкальной гимнастики по системе Людмилы Алексеевой. Лариса с детства тяготела к танцам и движению, но никак не могла найти себе место в музыкальном творчестве. Узнав о методике, которую Алексеева изобрела еще в начале двадцатого века, Миллер наконец поняла, что ей нужно. В программу Ларисы входят занятия с женщинами трех возрастных групп. Ниже представлено фото, сделанное на одном из занятий Миллер в 1983 году (поэтесса на фото справа).
Помимо этого, Миллер является членом русского ПЕН-центра, занимающегося содействием и правозащитной помощью для писателей и поэтов.
Личная жизнь
С 1962 года Лариса Миллер замужем за Борисом Альтшулером, советским и российским ученым-физиком. У супругов двое сыновей - Илья и Павел.
Лариса Миллер
поэт, прозаик, эссеист, член Союза Российских писателей (с 1979 г.) и Русского ПЕН-центра (с 1992 г.). Родилась 29 марта 1940 года в Москве, где и живет всю жизнь . В 1962 г. окончила Институт иностранных языков, преподаватель английского языка, также с 1980 г. и по настоящее время преподаёт женскую музыкальную гимнастику по системе русской танцовщицы Людмилы Алексеевой, автор новых музыкальных гимнастических этюдов (см. статьи и видео).
Автор 22 книг стихов и прозы. В 2004 г. в издательстве «Время» вышло полное собрание стихотворений Ларисы Миллер итог работы за 40 лет, после чего были опубликованы еще 5 сборников новых стихов.
Начиная с февраля 2011 г. Лариса Миллер проводит уникальный литературный эксперимент, каждое утро размещая в своем блоге в Живом журнале «Стихи гуськом» стихотворный пост, иногда сопровождаемый прозаическим эссе. Каждый день блог «Стихи гуськом» читают 500 700 человек, не считая посетителей «зеркал» блога на Facebook, в интернет-журнале «Семь искусств», на портале «Стихи.ру» и др.
Лариса Миллер лауреат Премии имени Арсения и Андрея Тарковских Фестиваля кино и поэзии «Каштановый дом» (Киев, 2013 г.), Премии «За верность русской поэтической традиции» интернет-журнала «Русский переплёт» (2000 г.), вошла в шорт-лист Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства 1999 года, будучи номинирована на госпремию творческим коллективом журнала «Новый мир», в Ходатайстве которого говорится: «Поэзия Ларисы Миллер – яркий образец торжества русской речи и русского классического стиха с его точными рифмами, лаконизмом, пушкинской, тютчевской, фетовской загадкой. Мы не знаем, почему такая поэзия никогда не устаревает, но это счастливый факт русской культуры, её непреходящее богатство. Лариса Миллер продолжает эту традицию сегодня...»
.
Стихи Ларисы Миллер переводились на сербский, польский, шведский, норвежский, английский, французский, голландский, итальянский языки. В 2000 г. в издательстве Glas в переводе на английский вышла автобиографическая проза “Dim and Distant Days”; также вышли двуязычные книги стихов в переводе на английский (“Guests of Eternity”, ARC-Publ., 2008) и голландский (Pegasus, 2011). В 2012 г. известный итальянский славист Стефано Гардзонио, переводчик Фета и другой классической русской поэзии, опубликовал большую подборку переводов стихов Ларисы Миллер (Semicerchio, XLVI).
Проза Ларисы Миллер это очерки о поэтах и поэзии (Г. Иванов, Набоков, Тарковский, Ходасевич, Пастернак...), о любимых и нелюбимых фильмах, «стихи в прозе», автобиографические повести (послевоенное детство, первая любовь, «Героини ненаписанных романов», воспоминания об ушедших, ).
Замужем с 1962 года. Муж физик и правозащитник Борис Альтшулер .
Лариса Миллер с мужем и сыновьями Ильей и Павлом,
Москва, 1976
Лариса Миллер: из новых стихов (2010 2013)
* * *
Нет, мы не плачем, мы не плачем.
И, будь мы хвостиком собачьим
Любой длины и толщины
С рождения оснащены,
Мы им бы весело виляли,
Безумно радуясь, что взяли
Нас погулять на белый свет,
Где можно взять волшебный след.
* * *
Идти по первому снежку,
Потом по пятому, седьмому,
Идти то из дому, то к дому,
Почти приноровясь к шажку
Той вечности, что не спешит
И вместе с тропами петляет,
И след, который оставляет,
Сама же снегом порошит.
Идти по первому снежку,
Потом по пятому, седьмому,
Идти то из дому, то к дому,
Почти приноровясь к шажку
Ребёнка, что едва-едва
Земли коснулся, встав на ножки,
И удивляется дорожке,
И силится сказать слова.
* * *
Никто ведь не должен тебе ничего.
Ты праздника хочешь? Придумай его.
По песне тоскуешь? Так песню сложи
И всех окружающих приворожи.
По свету скучаешь? Чтоб радовал свет,
Ты сам излучай его. Выхода нет.
* * *
Чтоб здесь подольше задержаться,
Нужны какие-то зацепки.
Как солнышко начнёт снижаться,
Шалашиком поставим щепки,
И, коль погода не сырая,
Соорудим костёр вечерний
Предполагаемого рая
Небесного Эдем дочерний.
Пусть между нами целый вечер
Танцует искорка живая,
С теплом и светом наши встречи
Хоть ненадолго продлевая.
* * *
А круг, на котором я плавала, быстро спустил.
Мне лет было мало. Я плавать совсем не умела,
А мама не видела, мама на солнышке млела,
А я всё барахталась и выбивалась из сил,
Пока не нащупала пальчиком правой ноги
Спасительный камень в одёжке из скользкого ила.
...Никак не пойму я, что в жизни случайностью было,
Что Божьим ответом на сдавленный крик: «Помоги!»
* * *
А тогда, на начальном этапе,
Рисовала я солнце на папе,
А вернее, на снимке его.
Я не знала о нем ничего.
Лишь одно: его мина убила.
И так сильно я папу любила,
Рисовала на нем без конца.
Вышло солнышко вместо лица.
* * *
Мы уедем, а дятел всё будет стучать,
Мы уедем, а яблоня будет скучать,
И осыпятся флоксы в досказанной сказке
На покинутом нами садовом участке.
Ну, а может, едва мы уедем, тотчас
Здесь как раз и начнётся неслыханный сказ,
И волшебное что-нибудь с садом случится,
И куда-нибудь дятел, стуча, достучится.
И, наверное, даже здесь только и ждут,
Чтоб уехали мы, не маячили тут.
И сезон не закрыт, а едва только начат,
И сентябрь дождливый от радости плачет.
* * *
Что ни сутки, то круглая дата,
Годовщина не знаю чего:
То ли дождика, то ли заката,
То ли ветра, порыва его,
То ли чьей-то любви несуразной,
То ли чьих-то великих побед...
Суть не в этом. Ты, главное, празднуй,
Всех сзывая на званый обед.
* * *
Ну вот опять и я и лето,
И гром, и дождик проливной,
И день, ушедший от ответа
На тот вопрос, что задан мной
Мол, как, какими, мол, ветрами,
Судьбами нас на этот свет...
И блики на оконной раме,
Вновь заменившие ответ.
