3.Поместный Собор 1917-1918 гг. Восстановление патриаршества. Обзор других важнейших постановлений Собора.

Помест. Собор (ПС) совпал с революц процессом в России, с ус­тановлен нового гос-венного строя . На ПС призваны были Свящ. Синод (СС) и Предсоборный Совет в полном составе, все Епарх. Архиер-и , а также по два клирика и по три мирянина от епархий, наместники четырех лавр и настоятели Соловец и Валаам мон-рей, Саровской и Оптикой пустыни, представители от монаш-их, единоверцев, от дух академий, Академии Наук, университетов, Гос. Совета и Госдумы (564 члена Собора). В деяниях ПС участв. представители единоверных ПЦ: еп. Никодим (от Румынской) и архим. Михаил (от Сербской). Широкое представ-во на ПС пресвитеров и мирян было связано с стремл-м к возрож­дению соборности. Но Устав ПС предусматривал особую ответст­венность епископата за судьбу Ц-ви. Вопросы догмат. и ка­нонич. хар-ра после их рассмотрения полнотой собора подле­жали утвержден на совещании епископов. ПС открылся в Успенском соборе Кремля в день его храмового праздника – 15 (28) августа. Литургию со­вершил митр. Владимир Киев-й с митр. Вениамином Петроградс. и Платоном Тифлисским. 1-е заседание ПС. сост-сь 16 авг. в хр. Христа Спас-я после литургии, соверш-ся митр. Моск. Тихоном. Почетным председ-м ПС утверд. митр. Киев. Владимира. Председ-м был избран митр. Тихон. Составлен был Соб. Совет, в котор. вошли пред-тель и его заместители, архиеп. Новгор. Арсений (Стадницкий) и Харьк. Антоний (Храповицкий), Председатель Гос.совета М.В.Родзянко, которого в февр. 1918 г. сменил А.Д.Самарин. и т.д. ПС открылся в дни, когда Врем. прав-во агонизирова­ ло , теряя контроль не только над страной, но и над развалив-ся армией. Собор образовал 22 отдела , котор. готовили доклады и проекты определений . Важнейшими отделами бы­ли Уставный, Высш. Церк. Управл-я (ВЦУ), Епарх-го Управл-я, правового положен Церкви в гос-ве. Председ-ль отдела ВЦУ еп. Астрах-й Митрофан выступил на пленарном засе­дании (ПЗ) с докладом о Восстан. Патр-ва. Вопрос о Восстан. Патр-ва на пленарн. засед. обсуждался остро. Главн. аргументом сторонников сохран. синод. системы : 1) патриарш-во может сковать соборное начало в жизни Церкви (кн. А.Г. Чаадаев повторял тезисы Ф. Прокоповича о преимуществах «коллегии», протоиер. Н.В. Цветков - патриарх – посредник между верующ. народом и Христом). В выступлениях сторонников Патр-ва, кроме канонич. принципов приводилась и история Церкви, напомнили о гос-венной разрухе при Вр. Прав-ве, о печальном со­стоянии народн. религиозн. жизни. 28 окт. ПС определил: «В РПЦ высшая власть – законода­ тельная, административная, судебная и контролирующая – принадле­жит ПС, в опред. сроки созы­ваемому, в составе епископов, клириков и мирян. Утверждёны выборы Патр-ха, и Церк. Управл-е воз­главляется Патр-х и явл-ся 1-м среди равных епископов. Патр-х вместе с органами Церк. Упр-я подотчетен Собору». Собор избрал кандидатами на Патр-хи архиеп. Харьковского Антония, ар­хиеп. Новгород Арсения и митр. Моск. Тихо­на. Избрание сост-сь 5 ноября в храме Христа Спас-ля. Патриарху собор предоставил пра­ва, соответствущ. канонич. нормам: нести попечение о РПЦ и представлять ее пред гос-венной властью , сно­ситься с автокефальн. Ц-вами, обращ-ся к пастве с учительн. посланиями , заботиться о замещен. кафедр. Патр-х явл. епархиальн. архиереем Патриаршей области (Моск. епархия + ставропигиальн. мон-ри). ПС образовал два органа коллегиальн. управл-я Церкви между соборами: Свящ. Синод и Высш. Церк. Совет (ВЦС). К компетенции Синода отнесены дела иерархич. -пастырского, вероучит., канонич. и литургич. характе­ ра , а ВЦС – дела церковно-общественного порядка : административно-хоз-венные и школьно-просветит-е. Особо важные вопросы – о защите прав Ц-ви, о подготовке к собору, об открытии новых епархий – подлежали совмест­ному решению Синода и ВЦС. В состав Синод входили, помимо Патр-ха, 12 членов: 1) митр. Киевский по кафедре, 2) 6 архиереев на три года и 3) пять епископов , вызываемых по очереди на один год. Из 15 членов ВЦС, возглавляемого, как и Синод, Патриархом были: 1) три архиер-я, делегировались Синодом, 2) один монах, 3) пять клириков, 4) шесть мирян избира­лись Собором. ПС избрал в Синод: митр. Новгор. Арсения, Харьковского Антония, Владимир. Сергия, Тифлисского Платона, архиеп. Кишиневского Анастасия (Грибановского) и Волынск. Евлогия. Среди членов ВЦС были: архим. Виссарион, кн. Е.Н. Трубецкой, профес-р С.Н. Булгаков. О правовом положении Ц-ви в гос-ве : 1) РПЦ, как часть Единой Вселен­ской Церкви, занимает в гос-ве первенствую­щее среди других исповеданий публично-правовое положен, подобаю­щее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и как историч силе, созидавшей РГ. 2) РПЦ в учении веры и нравств, богослужении, внутренней церк дисциплине и сношен с други­ми автокефальн Церквами независима от государственной власти. 3) Постановления и указания, издаваемые для себя РПЦ, равно как и акты ЦУ и суда, признают­ся РГ имеющими юридическую силу и значение, поскольку ими не нарушаются госуд. законы. 4) Законы РГ, касающиеся РПЦ, из­даются не иначе, как по соглашению с властью Ц. 5). Глава РГ, министр исповеданий и министр народного просвещения и товарищи их должны быть православными. 6). Имущество, принадлежащее РПЦ, не подлежит конфискации и отобранию. Определения о Епарх. Управл-и. 1) Епарх-е Архиер-и, по пре­емству власти от святых апостолов, есть Предстоятель местной Церк­ви, управляющий епархией при соборном содействии клира и мирян, 2) был установлен 35-летний возрастной ценз для кандидатов в архи­ереи, 3) Еп-пы избир «из монашествующих или не обязанных браком лиц белого духовенства и мирян, 3) Архиер-й управляет епархией при содействии Епарх.совета, избираемое из клириков и мирян на трехлетний срок. Епарх. совет в свою очередь образуют свои постоянные исполнит. органы: епарх-ный совет и епарх-ный суд, 4) в ведение ви­карных епископов предполагалось выделить части епархии и установить для них местопребывание в городах, по которым они титуловались (в связи с увелич числа епархий).

Для участия в Деяниях Собора были призваны Святейший Синод и Предсоборный Совет в полном составе, все епархиальные архиереи, а также по выборам от каждой епархии по два клирика и по три мирянина, протопресвитеры Успенского Собора и военного духовенства, наместники четырех Лавр, настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей, Саровской и Оптиной пустыни, представители монашествующих, единоверцев, Духовных Академий, воинов действующей Армии, представители Академии наук, университетов, Государственного Совета и Государственной Думы. Всего на Собор было избрано и назначено по должности 564 церковных деятеля: 80 архиереев, 129 пресвитеров, 10 диаконов и 26 псаломщиков из белого духовенства, 20 монахов (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян.

Столь широкое представительство пресвитеров и мирян связано с тем, что Собор явился исполнением двухвековых чаяний православного народа, его стремлений к возрождению соборности. Но Устав Собора предусматривал и особую ответственность епископата за судьбу Церкви, Вопросы догматического и канонического характера после их рассмотрения Собором подлежали утверждению на Совещании епископов, которым, по учению преподобного Иоанна Дамаскина , вверена Церковь. По мысли А. в. Карташева, Епископское совещание должно было препятствовать тому, чтобы слишком поспешные решения поставили под вопрос авторитет Собора .

Деяния Собора продолжались более года. Состоялось три сессии: первая заседала с 15 августа по 9 декабря, до Рождественских каникул, вторая – с 20 января 1918 г. по 7 (20) апреля, третья – с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября (в скобках указана дата, соответствующая новому стилю).

Своим Почетным Председателем Собор утвердил старейшего иерарха Русской Церкви митрополита Киевского священномученика Владимира. Председателем Собора избран был митрополит Московский святой Тихон. Составлен был Соборный Совет. Собор образовал 22 отдела, которые предварительно готовили доклады и проекты Определений, выносившиеся на пленарные заседания. Большую часть отделов возглавили архиереи. Важнейшими из них являлись отделы высшего церковного управления, епархиального управления, церковного суда, благоустроения прихода, правового положения Церкви в государстве.

Главной целью Собора было устроение церковной жизни на началах полнокровной соборности, причем в совершенно новых условиях, когда вслед за падением самодержавия распался прежний тесный союз Церкви и государства. Тематика соборных деяний носила поэтому по преимуществу церковно-устроительный канонический характер.

Учреждение Патриаршества

11 октября 1917 г. Председатель отдела высшего церковного управления епископ Астраханский Митрофан выступил на пленарном заседании с докладом, которым открывалось главное событие в деяниях Собора – восстановление Патриаршества. Предсоборный Совет в своем проекте устройства высшего церковного управления не предусматривал Первосвятительского сана. При открытии Собора лишь немногие из его членов, главным образом епископы и монашествующие, являлись убежденными сторонниками восстановления Патриаршества. Но когда вопрос о Первом епископе был поставлен в отделе высшего церковного управления, его восприняли там с большим пониманием. На каждом последующем его заседании мысль о Патриаршестве приобретала все больше приверженцев, претворяясь в исповедание соборной воли и соборной веры Церкви. На седьмом заседании отдел принимает решение не медлить с великим делом восстановления Первосвятительского престола и еще до завершения обсуждения всех деталей структуры высшей церковной власти предложить Собору восстановить сан Патриарха.

Обосновывая это предложение, епископ Митрофан напомнил в своем докладе, что Патриаршество известно на Руси с самого ее Крещения, ибо в первые столетия своей истории Русская Церковь пребывала в юрисдикции Константинопольского Патриарха. При митрополите Ионе Русская Церковь стала автокефальной, но принцип Первосвятительского, возглавления остался в ней непоколебимым. Впоследствии, когда Русская Церковь выросла и окрепла, поставлен был первый Патриарх Московский и всея Руси.

Упразднение Патриаршества Петром I нарушило святые каноны. Русская Церковь лишилась своего главы. Синод оказался учреждением, лишенным твердой почвы на нашей земле. Но мысль о Патриаршестве продолжала теплиться в сознании русских людей как «золотая мечта». «Во все опасные моменты русской жизни, – сказал епископ Митрофан, – когда кормило церковное начинало накреняться, мысль о Патриархе воскресала с особой силой; …время повелительно требует подвига, дерзновения, и народ желает видеть во главе жизни Церкви живую личность, которая собрала бы живые народные силы» .

Обращаясь к канонам, епископ Митрофан напомнил, что 34 Апостольское правило и 9 правило Антиохийского Собора повелительно требуют: в каждом народе должен быть первый епископ, без рассуждения которого другие епископы ничего не могут творить, как и он без рассуждения всех.

На пленарных заседаниях Собора вопрос о восстановлении Патриаршества обсуждался с необычайной остротой.

Главным аргументом сторонников сохранения синодальной системы было опасение, как бы учреждение Патриаршества не ущемило соборного начала в жизни Церкви. Без смущения повторяя софизмы архиепископа Феофана Прокоповича, князь А.Г. Чагадаев говорил о преимуществах «коллегии», которая может соединять в себе различные дарования и таланты, в сравнении с единоличной властью. «Соборность не уживается с единовластием, единовластие несовместимо с соборностью» , – настаивал профессор Б.В. Титлинов вопреки бесспорному историческому факту: с упразднением Патриаршества перестали созываться Поместные Соборы, которые регулярно созывали в допетровские времена, при Патриархах.

Остроумней возражал против Патриаршества протоиерей Н.П. Добронравов. Он воспользовался рискованным аргументом поборников Патриаршества, когда в пылу полемики они готовы были заподозрить синодальную систему управления не только в канонической ущербности, но и в неправославии. «Наш Святейший Синод признается всеми Восточными Патриархами и всем православным Востоком, – сказал он, – а здесь нам говорят, что он не канонический или еретический. Кому же нам верить? Скажите же нам, что Синод: Святейший или не Святейший?» . Речь на Соборе шла однако о деле слишком серьезном, и от необходимости его решения не могла избавить даже самая искусная софистика.

В выступлениях сторонников восстановления Патриаршества, помимо канонических принципов, самым весомым доводом была история Церкви. Отметая наветы на Восточных Патриархов протоиерея Н.Г. Попова, профессор И.И. Соколов напомнил Собору о светлом облике святых Предстоятелей Константинопольской Церкви; другие ораторы воскрешали в памяти участников Собора высокие подвиги святых Московских Первосвятителей.

И.Н. Сперанский в своей речи проследил глубокую внутреннюю связь между первосвятительским служением и духовным ликом допетровской Руси: «Пока у нас на святой Руси был верховный пастырь Святейший Патриарх – наша Православная Церковь была совестью государства; у нее не было каких-либо юридических прерогатив над государством, но вся жизнь последнего проходила как бы пред ее глазами и освящалась ею с ее особенной, небесной точки зрения… Забывались заветы Христовы, и Церковь в лице Патриарха дерзновенно поднимала свой голос, кто бы ни были нарушители… В Москве идет расправа со стрельцами. Патриарх Адриан – последний русский Патриарх, слабенький, старенький, … берет на себя дерзновение… «печаловаться», ходатайствовать за осужденных» .

Многие ораторы говорили об упразднении Патриаршества как о страшном бедствии для Церкви, но вдохновенней всех – архимандрит Иларион (Троицкий) : «Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего правого столпа, должно биться русское православное сердце. Святотатственная рука нечестивого Петра свела Первосвятителя Российского с его векового места в Успенском соборе. Поместный Собор Церкви Российской от Бога данной ему властью поставит снова Московского Патриарха на его законное неотъемлемое место» .

В ходе соборного обсуждения вопрос о восстановлении сана Первоиерарха был освещен со всех сторон. Восстановление Патриаршества предстало перед членами Собора как повелительное требование канонов, как необходимость исполнения религиозных чаяний православного народа, как веление времени.

28 октября 1917 г. прения были прекращены. 4 ноября Поместный Собор подавляющим большинством голосов вынес историческое постановление: «1. В Православной Российской Церкви высшая власть – законодательная, административная, судебная и контролирующая – принадлежит Поместному Собору, периодически, в определенные сроки созываемому, в составе епископов, клириков и мирян. 2. Восстанавливается Патриаршество, и управление церковное возглавляется Патриархом. 3. Патриарх является первым между равных ему епископами. 4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору» .

Профессором И.И. Соколовым был прочитан доклад о способах избрания Патриархов в Восточных Церквах. Опираясь на исторические прецеденты, Соборный Совет предложил такую процедуру избрания: соборяне должны подать записки с именами 3 кандидатов. Если ни один из кандидатов не получит абсолютного большинства, проводится повторное голосование, и так до тех пор, пока три кандидата не получат большинства. Потом жребием из них будет избран Патриарх. Против избрания жребием возражал епископ Черниговский Пахомий «Окончательное избрание… Патриарха… следовало бы предоставить одним епископам, которые и произвели бы это избрание тайной подачей голосов» . Но Собор все-таки принимает предложение Соборного Совета о жребии. Прерогативы епископата этим не ущемлялись, поскольку архиереи добровольно соблаговолили предоставить великое дело избрания Первосвятителя на волю Божию. По предложению В.В. Богдановича решено было, что при первом голосовании каждый член Собора подаст записку с именем одного кандидата, и только при последующих голосованиях будут подаваться записки с тремя именами.

Возникали и такие вопросы: можно ли выбирать Патриарха из мирян? (на сей раз было решено выбирать из лиц священного сана); можно ли выбирать женатого? (на это профессор П.А. Прокошев резонно заметил: «Невозможно голосовать по таким вопросам, на которые ответ дан в канонах») .

5 ноября 1918 г. из трех кандидатов, получивших большинство голосов, Патриархом избран был митрополит Московский святой Тихон.

Определения Поместного Собора 1917–1918 гг.. об органах высшего церковного управления

С восстановлением Патриаршества преобразование всей системы церковного управления не было завершено. Краткое Определение от 4 ноября 1917 г. впоследствии было дополнено целым рядом развернутых определений об органах высшей церковной власти: «О правах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России», «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», «О круге дел, подлежащих ведению органов высшего церковного управления», «О порядке избрания Святейшего Патриарха», «О Местоблюстителе Патриаршего Престола».

Патриарха Собор наделил правами, соответствующими каноническим нормам, прежде всего 34 Апостольскому правилу и 9 правилу Антиохийского Собора: нести попечение о благополучии Русской Церкви и представлять ее перед государственной властью, сноситься с автокефальными церквами, обращаться к всероссийской пастве с учительными посланиями, заботиться о своевременном замещении архиерейских кафедр, давать епископам братские советы. Патриарх получил право визитации всех епархий Русской Церкви и право принимать жалобы на архиереев. Согласно Определению, Патриарх является епархиальным архиереем Патриаршей области, которую составляют Московская епархия и ставропигиальные монастыри. Управление Патриаршей областью под общим руководством Первоиерарха возлагалось на архиепископа Коломенского и Можайского.

«Определением о порядке избрания Святейшего Патриарха» от 31 июля (13 августа) 1918 г. устанавливался порядок, в основном аналогичный тому, на основании которого избран был Патриарх на Соборе. Предусматривалось, однако, более широкое представительство на избирательном соборе клириков и мирян Московской епархии, для которой Патриарх является епархиальным архиереем.

В случае освобождения Патриаршего Престола предусматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из числа присутствующих чинов Синода и Высшего Церковного Совета. 24 января 1918 г. на закрытом заседании Собор предложил Патриарху избрать несколько Блюстителей Патриаршего Престола, которые будут преемствовать его полномочия в случае, если коллегиальный порядок избрания Местоблюстителя окажется неосуществимым. Это постановление было исполнено Патриархом Тихоном в канун его кончины, послужив спасительным средством для сохранения канонического преемства Первосвятительского служения.

Поместный Собор 1917–1918 гг. образовал два органа коллегиального управления Церковью в период между Соборами: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К компетенции Синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего 1 Церковного Совета – дела церковно-общественного порядка: административные, хозяйственные, школьно-просветительные. И, наконец, особо важные вопросы, связанные с защитой прав Русской Православной Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, подлежали решению совместного присутствия Синода и Высшего Церковного Совета.

В состав Синода входили, помимо его Председателя – Патриарха, – еще 12 членов: митрополит Киевский по должности, 6 архиереев по избранию Собором на три года и 5 епископов, призываемых по очереди сроком на один год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, 3 архиерея делегировались Синодом, а один монах, 5 клириков из белого духовенства и 6 мирян – избирались Собором.

Хотя в канонах ничего не говорится об участии клириков и мирян в деятельности органов высшей церковной власти, в них нет запрета на такое участие. Привлечение клириков и мирян к церковному управлению обосновано примером самих апостолов, сказавших некогда: «Не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах» (). – и передавших хозяйственные попечения 7 мужам, традиционно именуемых диаконами, которые, однако, по авторитетному разъяснению Отцов Трулльского Собора (прав. 16), были не священнослужителями, а мирянами.

Высшее церковное управление в период с 1918 по 1945 год

Высший Церковный Совет просуществовал в Русской Церкви совсем недолго. Уже в 1921 г., в связи с истечением трехлетнего межсоборного срока, прекратились полномочия избранных на Соборе членов Синода и Высшего Церковного Совета, а новый состав этих органов был определен единоличным Указом Патриарха в 1923 г. Указом Патриарха Тихона от 18 июля 1924 г. Синод и Высший Церковный Совет были распущены.

В мае 1927 г. Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий учредил Временный Патриарший Синод. Но это было лишь совещательное учреждение при Первоиерархе, которому принадлежала тогда вся полнота высшей церковной власти. В акте митрополита Сергия об открытии Синода говорилось: «Во избежание всяких недоразумений считаю нужным оговорить, что проектируемый при мне Синод ни в какой степени не полномочен заменить единоличное возглавление Российской Церкви, но имеет значение лишь вспомогательного органа, лично при мне, как Заместителе первого епископа нашей Церкви. Полномочия Синода проистекают из моих и вместе с ними падают» . В соответствии с этим разъяснением как сами участники Временного Синода, так и их число определялись не избранием, а волей Заместителя Местоблюстителя. Временный Синод просуществовал 8 лет и был закрыт 18 мая 1935 г. Указом митрополита Сергия.

25 декабря 1924 г. (7 января 1925 г.) святитель Тихон составил следующее распоряжение: «В случае нашей кончины наши Патриаршие права и обязанности до законного выбора Патриарха предоставляем временно Высокопреосвященнейшему митрополиту Кириллу. В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить ему в отправление означенных прав и обязанностей, таковые переходят к Высокопреоевященнейшему митрополиту Агафангелу. Если же и сему митрополиту не представится возможности осуществить это, то наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященнейшему Петру, митрополиту Крутицкому» .

На основании этого распоряжения сонм архипастырей в составе 60 иерархов, собравшихся на погребение Патриарха Тихона, 30 марта (12 апреля) 1925 г. постановил, что «почивший Патриарх при данных обстоятельствах не имел иного пути для сохранения в Российской Церкви преемства власти». Поскольку митрополитов Кирилла и Агафангела в Москве не оказалось, было признано, что митрополит Петр «не имеет права уклониться от возлагаемого на него послушания» . Митрополит Петр (Полянский) возглавлял Русскую Церковь в качестве Местоблюстителя до 6 декабря 1925 г. 23 ноября (6 декабря) своим распоряжением на случай невозможности для него исполнять обязанности Местоблюстителя он поручил временное исполнение этих обязанностей митрополиту Сергию (Страгородскому), который и приступил к их отправлению 23 ноября (6 декабря) 1925 г. в должности Заместителя Местоблюстителя. С 13 декабря 1926 г. по 20 марта 1927 г. (здесь и далее даты приведены по новому календарному стилю) Русскую Церковь временно возглавлял митрополит Петроградский Иосиф (Петровых), а после него – архиепископ Угличский Серафим (Самойлович). Первый был назван в распоряжении митрополита Петра вслед за именами митрополитов Сергия и Михаила (Ермакова); второго назначил митрополит Иосиф, когда и он лишен был возможности управлять церковными делами. 20 мая 1927 г. кормило высшей церковной власти вернулось к митрополиту Нижегородскому Сергию (с 1934 г. митрополит Московский и Коломенский). 27 декабря 1936 г., после получения ложной информации о кончине митрополита Петра (в действительности митрополит Петр был расстрелян позже, в 1937 г.), он принял должность Патриаршего Местоблюстителя.

8 сентября 1943 г. в Москве открылся Архиерейский Собор, в состав которого входили 3 митрополита, 11 архиепископов и 5 епископов. Собор избрал митрополита Сергия Патриархом Московским и всея Руси.

Поместный Собор 1945 г.. и Положение об управлении Русской Церкви

31 января 1945 г. в Москве открылся Поместный Собор, в котором участвовали все епархиальные архиереи вместе с представителями от клира и мирян своих епархий. Среди почетных гостей на Соборе присутствовали Патриархи Александрийский – Христофор, Антиохийский – Александр III, Грузинский – Каллистрат, представители Константинопольской, Иерусалимской, Сербской и Румынской Церквей. Всего на Соборе было 204 участника. Право голоса на нем имели одни епископы. Но голосовали они не только от себя лично, но и от имени клириков и мирян своих епархий, что вполне соответствует духу святых канонов. Поместный Собор избрал Патриархом Московским и всея Руси митрополита Ленинградского Алексия (Симанского).

На своем первом заседании Собор утвердил Положение об управлении Русской Православной Церкви, которое включало в себя 48 статей. В отличие от документов Собора 1917–1918 гг., в указанном Положении наша Церковь называется не Российской, а как и в древности, Русской. В первой статье Положения повторена статья Определения от 4 ноября 1917 г. о том, что высшая власть в Церкви (законодательная, административная и судебная) принадлежит Поместному Собору (ст. 1), при этом опущено только слово «контролирующая». Не говорится также о том, что Собор созывается «в определенные сроки» , как это предусматривалось в Определении 1917 г. В ст. 7 Положения сказано: «Патриарх для решения назревших важных вопросов созывает с разрешения Правительства Собор преосвященных архиереев» и председательствует на Соборе, а о Соборе с участием клириков и мирян говорится, что он созывается только тогда, «когда требуется выслушать голос клириков и мирян и имеется Внешняя возможность» к его созыву .

16 статей Положения об управлении Русской Православной Церкви объединены в его первый отдел, озаглавленный «Патриарх». В ст. 1, со ссылкой на 34 Апостольское правило, говорится о том, что Русская Православная Церковь возглавляется Святейшим Патриархом Московским и всея Руси и управляется им совместно с Синодом. В этой статье, в отличие от Определения от 7 декабря 1917 г., нет упоминания о Высшем Церковном Совете, поскольку в новом Положении этот орган вовсе не предусмотрен. В ст. 2 Положения речь идет о возношении имени Патриарха во всех храмах Русской Православной Церкви в нашей стране и за рубежом. Дается и молитвенная формула возношения: «О Святейшем Отце нашем (имя) Патриархе Московском и всея Руси». Каноническое основание данной статьи – 15-е правило Двукратного Собора: «…Аще который пресвитер, или епископ, или митрополит, дерзнет отступити от общения с своим Патриархом, и не будет возносити имя его… в Божественном тайнодействии… таковому святый Собор определил быти совершенно чужду всякаго священства…». Ст. 3 Положения предоставляет Патриарху право обращаться с пастырскими посланиями по церковным вопросам ко всей Русской Православной Церкви. В ст. 4 говорится о том, что Патриарх от лица Русской Православной Церкви ведет сношения по церковным делам с предстоятелями других автокефальных Православных Церквей. Согласно Определению от 8 декабря 1917 г., Патриарх сносится с автокефальными Церквами во исполнение постановлений Всероссийского Церковного Собора или Священного Синода, а равно и от своего имени. Церковная история и каноны знают как примеры обращения Первоиерархов к Предстоятелям автокефальной Церкви от своего имени (каноническое послание архиепископа Александрийского Кирилла Антиохийскому Патриарху Домну и послание Патриарха Константинопольского Тарасия папе Адриану), так и примеры обращения Первоиерархов от имени Собора (Окружное послание Патриарха Геннадия к митрополитам и Папе Римскому отправлено Первоиерархом от имени своего и «с ним святого Собора»). Ст. 5 Положения, соответствующая параграфу «М» ст. 2 Определения Собора 1917–1918 г., предоставляет Патриарху право «в случае нужды преподавать Преосвященным Архиереям братские советы и указания касательно их должности и управления» .

Определение Собора 1917–1918 гг. не ограничивало преподавание братских советов «случаями нужды» и предоставляло Патриарху право давать советы епископам не только относительно исполнения ими их архиерейского долга, но и «относительно их личной жизни». В истории древней Церкви примером советов Первоиерарха подчиненным ему архиереям служат канонические послания Первоиерарха Понтийской диоцезальной Церкви св. Василия Великого епископу Тарсскому Диодору (прав. 87), хорепископам (прав. 89) и подчиненным ему епископам митрополии (прав. 90).

Согласно ст. 6 Положения, «Патриарху принадлежит право награждать Преосвященных Архиереев установленными титулами и высшими церковными отличиями» . В статьях 8 и 9 Положения говорится о правах Патриарха как епархиального архиерея. В отличие от статей 5 и 7 Определения Собора 1917–1918 гг. здесь ничего не сказано о ставропигиальных монастырях. Положение дает Патриаршему наместнику более широкие права, чем Определение. Он носит другой титул – митрополит Крутицкий и Коломенский – и на основании ст. 19 Положения является одним из постоянных членов Синода. Статья 11 Положения гласит: «По вопросам, требующим разрешения Правительства СССР, Патриарх сносится с Советом по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР» .

В Положении ничего не сказано о многих других правах Патриарха (о праве надзора за всеми учреждениями высшего церковного управления, о праве визитации епархий, о праве принимать жалобы на архиереев, о праве освящения св. мира). Умалчивает Положение и о подсудности Патриарха. А это значит, что как права Патриарха, так и его подсудность, не упомянутые в Положении, после Собора 1945 г. устанавливались на основании Святых канонов, а также в соответствии с Определениями Поместного Собора 1917–1918 гг. которое, как и другие определения этого Собора, сохраняли силу в части, не отмененной или не измененной позднейшими законодательными актами и не утратившей значения в связи с новыми обстоятельствами, например, исчезновением самих институтов, о которых говорится в этих определениях.

В статьях 14 и 15 Положения речь идет об избрании Патриарха. «Вопрос о созыве Собора (для избрания Патриарха) ставит Священный Синод под председательством Местоблюстителя и определяет время созыва не позднее 6 месяцев по освобождении Патриаршего Престола» . Местоблюститель председательствует на Соборе. Срок для избрания Патриарха не указан в самих канонах, но он определен в первой главе 123-й новеллы Юстиниана, которая включена в «Номоканон в XIV титулах» и в нашу «Кормчую Книгу», и составляет 6 месяцев. В Положении ничего не говорится о составе Собора, созываемого для избрания Патриарха. Но на самом Соборе 1945 г., принявшем Положение, и на Соборе 1971 г. в избрании участвовали лишь епископы, которые, однако, голосовали не только от своего имени, но и от имени клира и мирян своих епархий.

В Положении Собора 1945 г. о Местоблюстителе говорится в ст. 12–15. Отличие этих статей от соответствующих положений, предусмотренных в определениях Собора 1917–1918 гг., заключалось в том, что Местоблюститель не избирается: в эту должность должен вступить старейший по хиротонии постоянный член Священного Синода. Согласно Положению, Местоблюститель назначается лишь после освобождения Патриаршего Престола, т.е. пока Патриарх жив и не оставил Престол, даже если он в отпуске, болен или находится под судебным следствием, Местоблюститель не назначается.

В ст. 13 говорится о правах Местоблюстителя. Как и сам Патриарх, он управляет Русской Церковью совместно с Синодом; имя его возносится за богослужением во всех храмах Русской Православной Церкви; он обращается с посланиями ко «всей Русской Церкви и к предстоятелям поместных Церквей. Но в отличие от Патриарха, Местоблюститель сам, когда найдет это нужным, не может ставить вопрос о созыве Собора Архиереев или Поместного Собора с участием клира и мирян. Данный вопрос ставит Синод под его председательством. Причем речь может идти лишь о созыве Собора для избрания Патриарха и не позднее 6 месяцев с момента освобождения Патриаршего Престола. Положение не предоставляет Местоблюстителю права награждать архиереев титулами и высшими церковными отличиями.

Священный Синод, согласно Положению об управлении Русской Православной Церковью 1945 г., отличался от Синода, образованного в 1918 г., тем, что он не делил свою власть с Высшим Церковным Советом и имел иной состав, а от Временного Синода при Заместителе Местоблюстителя он отличался наличием реальной власти, тем, что не являлся только совещательным органом при Первоиерархе.

Составу Синода посвящены ст. ст. 17–21 Положения. Священный Синод, согласно Положению, состоял из председателя – Патриарха, – постоянных членов – митрополитов Киевского, Минского и Крутицкого (Архиерейский Собор 1961 г. расширил состав Священного Синода, включив в него в качестве постоянных членов Управляющего делами Московской Патриархии и Председателя Отдела внешних церковных сношений). Три временных члена Синода вызываются поочередно на полугодовую сессию, согласно списку архиереев по старшинству (для этого все епархии разделены на три группы). Вызов архиерея в Синод не обусловлен двухлетним пребыванием его на кафедре. Синодальный год разделен на 2 сессии: с марта по август и с сентября по февраль.

В отличие от Определения Поместного Собора 1917–1918 гг., в котором подробно регламентирована компетенция Синода, в Положении ничего не говорится о круге подведомственных ему дел. Однако в ст. 1 Положения предусматривалось, что управление Русской Церковью осуществляется Патриархом совместно со Священным Синодом. Следовательно, все важные общецерковные дела решаются Патриархом не единолично, а в согласии с возглавляемым им Синодом.

Чьи действия и узаконения прямо осуждались Собором (или лично Патриархом), не чинили прямых препятствий проведению занятий Собора.

Собор, подготовка к которому велась с начала 1900-х годов, открылся в период господства антимонархических настроений в обществе и Церкви. В состав Собора входили 564 члена, в том числе 227 - от иерархии и духовенства, 299 - от мирян . Присутствовали глава Временного правительства Александр Керенский , министр внутренних дел Николай Авксентьев , представители печати и дипломатического корпуса .

Подготовка Собора

Созыв Собора

10-11 августа 1917 года Святейший синод принял «Устав Поместного Собора» , который, в частности, несколько менял норму «Положения» в части членства в Соборе: «Собор образуется из Членов по выборам, по должности, и по приглашению Святейшего Синода и самого Собора» . «Устав» принимался в качестве «руководственного правила» - до принятия самим Собором его устава; документ определял, что Поместный собор обладает всей полнотой церковной власти для устроения церковной жизни «на основе Слова Божия, догматов, канонов и предания Церкви».

Состав, полномочия и органы Собора

Согласно принятому Предсоборным советом 4 июля 1917 года «Положению о созыве Поместного собора Православной всероссийской церкви в Москве 15 августа 1917 года» , в состав Собора входили члены по выборам, по должностям и по приглашению Святейшего синода . Основу Собора формировали епархиальные делегации, которые состояли из правящего архиерея, двоих клириков и троих мирян. Один из двух клириков должен был быть священником, а второй мог быть кем угодно, от псаломщика до викарного епископа. Клирики и миряне избирались на специальном епархиальном собрании, причём выборщики на это собрание избирались на уровне приходов , на приходских собраниях. Епархиальные делегации и составили основную массу соборян .

К участию в занятиях Священного собора были призваны по должности: члены Святейшего правительствующего синода и Предсоборного совета, все епархиальные архиереи (штатный епископат Российской церкви, викарные архиереи - по приглашению), два протопресвитера - Успенского собора и военного духовенства, наместники четырёх лавр , настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей , Саровской и Оптиной пустыни ; также по избранию: от каждой епархии по два клирика и по три мирянина , представители монашествующих, единоверцев , духовных Академий, воинов действующей армии, представители Академии наук, университетов, Государственного совета и Государственной думы . Выборы от епархий, согласно разработанным Предсоборным советом «Правилам», были трёхступенчатыми: 23 июля 1917 года в приходах избирались выборщики, 30 июля выборщики на собраниях в благочиннических округах избирали членов епархиальных избирательных собраний, 8 августа епархиальные собрания избирали делегатов на Поместный собор. Всего на Собор было избрано и назначено по должности 564 члена: 80 архиереев, 129 пресвитеров , 10 диаконов и 26 псаломщиков из белого духовенства, 20 монахов (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян . Таким образом, миряне составляли большинство членов Собора, что было отражением господствовавших тогда чаяний к восстановлению «соборности » в Русской церкви. Однако, устав Священного собора предусматривал особую роль и полномочия епископата : вопросы догматического и канонического характера по их рассмотрении Собором подлежали утверждению на совещании епископов.

Своим Почётным председателем Собор утвердил старейшего иерарха Российской церкви митрополита Киевского Владимира ; Председателем Собора был избран митрополит Московский Тихон . Был образован Соборный совет; учреждено 22 отдела, которые предварительно готовили доклады и проекты Определений, выносившихся на пленарные сессии .

Ход работы Собора

Первая сессия Собора. Избрание Патриарха

Первая сессия Собора, продолжавшаяся с 15 августа по 9 декабря 1917 года, была посвящена вопросам реорганизации высшего церковного управления: восстановления патриаршества, избрания патриарха, определения его прав и обязанностей, учреждения соборных органов для совместного с патриархом управления церковными делами, а также обсуждению правового положения Православной церкви в России.

С первой сессии Собора возникла острая дискуссия о восстановлении патриаршества (предварительное обсуждение вопроса находилось в компетенции Отдела о высшем церковном управлении; председатель Отдела - епископ Астраханский Митрофан (Краснопольский)). Наиболее активными поборниками восстановления патриаршества, наряду с епископом Митрофаном, выступали члены Собора архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) и архимандрит (впоследствии архиепископ) Иларион (Троицкий) . Противники патриаршества указывали на опасность того, что оно может сковать соборное начало в жизни Церкви и даже привести к абсолютизму в Церкви; среди видных противников восстановления патриаршества были профессор Киевской духовной академии Пётр Кудрявцев , профессор Александр Бриллиантов , протоиерей Николай Цветков, профессор Илья Громогласов , князь Андрей Чагадаев (мирянин от Туркестанской епархии), профессор Петербургской духовной академии Борис Титлинов , будущий идеолог обновленчества . Профессор Николай Кузнецов считал, что существует реальная опасность, что Священный синод , как исполнительный орган власти, действующий в межсоборный период, может превратиться в простой совещательный орган при Патриархе, что также явится умалением прав архиереев - членов Синода .

11 октября вопрос о патриаршестве был вынесен на пленарные заседания Собора. К вечеру 25 октября в Москве уже знали о победе большевиков в Петрограде .

28 октября 1917 года прения были прекращены. В заключительном слове епископ Астраханский Митрофан говорил: «Дело восстановления патриаршества нельзя откладывать: Россия горит, всё гибнет. И разве можно теперь долго рассуждать, что нам нужно орудие для собирания, для объединения Руси? Когда идёт война, нужен единый вождь, без которого воинство идёт вразброд» . В тот же день было принято, а 4 ноября епископским совещанием утверждено «Определение по общим положениям о высшем управлении Православной Российской Церкви» (первое положение было принято в редакции профессора Петра Кудрявцева ):

Около 13 часов 15 минут того же 28 октября Председатель митрополит Тихон объявил, что «поступило заявление за подписью 79 Членов Собора о немедленном, в ближайшем заседании, избрании записками трёх кандидатов в сан патриарха» .

В заседании 30 октября вопрос о немедленном начале выборов кандидатов в патриархи был поставлен на голосование и получил 141 голос «за» и 121 «против» (12 воздержались) . Был выработан порядок избрания патриарха в два этапа: тайным голосованием и посредством жребия: каждый член Собора подавал записку с одним именем ; на основании поданных записок составлялся список кандидатов; по оглашении списка Собор избирал троих кандидатов подачею записок с указанием трёх имён из числа указанных в списке; имена первых троих, получивших абсолютное большинство голосов, полагались на святой престол ; избрание из числа троих решалось вынутием жребия . Несмотря на возражения от ряда членов Собора, было принято решение «на сей раз выбирать патриарха из лиц священного сана » ; сразу же затем было принято предложение профессора Павла Прокошева , которое позволяло голосовать за любое лицо, которое не имеет к тому канонических препятствий .

По результатам подсчёта 257 записок, были оглашены имена 25 кандидатов, включая Александра Самарина (три голоса) и протопресвитера Георгия Шавельского (13 голосов); наибольшее количество голосов получил архиепископ Антоний (Храповицкий) (101), далее шли Кирилл (Смирнов) и Тихон (23) . Шавельский обратился с просьбой снять его кандидатуру .

В заседании 31 октября кандидатуры Самарина и протопресвитера Николая Любимова были отклонены со ссылкой на «вчерашнее постановление» (Любимов, кроме того, был женат). Были проведены выборы троих кандидатов из числа кандидатов списка; из 309 поданных записок архиепископ Антоний получил 159 голосов, архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) - 148, митрополит Тихон - 125; абсолютное большинство, таким образом, получил только Антоний; оглашение его имени Председателем было встречено возгласами «Аксиос » . В следующем туре голосования абсолютное большинство было получено только Арсением (199 из 305) . В третьем туре из 293 записок (две было пустых) Тихон получил 162 голоса (результат был оглашён архиепископом Антонием) .

В заседании 2 ноября Собор слушал спонтанные рассказы лиц, составивших во главе с митрополитом Тифлисскоим Платоном (Рождественским) посольство от Собора в Московский военно-революционный комитет для переговоров о прекращении кровопролития на улицах Москвы (Платону удалось иметь беседу с лицом, представившимся «Соловьёвым» ) . Поступило предложение тридцати членов (первый подписавший - архиепископ Евлогий (Георгиевский) «сегодня же совершить крестный ход целым Собором, <…> вокруг того района, где происходит кровопролитие» . Ряд выступавших, включая Николая Любимова, призывали Собор не спешить с избранием Патриарха (намечалось на 5 ноября) ; но намеченная дата была принята в заседании 4 ноября.

Сергей Булгаков полагал: «Законопроект вырабатывался именно в сознании того, что́ должно быть, в сознании нормального и достойного положения Церкви в России. Наши требования обращены к русскому народу через головы теперешних властей. Конечно, возможно наступление такого момента, когда Церковь должна анафематствовать государство. Но, без сомнения, этот момент ещё не наступил»

«1. Управление церковными делами принадлежит Всероссийскому Патриарху совместно с Священным Синодом и Высшим Церковным Советом. 2. Патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет ответственны пред Всероссийским Поместным Собором и представляют ему отчёт о своей деятельности за междусоборный период. <…>»

Таким образом, высшая власть в Церкви организовывалась посредством её разделения между тремя органами - по модели, существовавшей с 1862 года в Константинопольском патриархате (в соответствии с положениями «Общих уставов» (Γενικοὶ Κανονισμοί). К ведению Священного синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера; к компетенции Высшего церковного совета - дела церковно-общественного порядка: административные, хозяйственные, школьно-просветительные; особо важные вопросы, связанные с защитой прав Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, подлежали рассмотрению совместного присутствия Священного синода и Высшего церковного совета.

8 декабря было принято «Определение о правах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России» (8 декабря 1917 года), которое гласило:

«1. Патриарх Российской Церкви есть Первоиерарх ея и носит титул „Святейший Патриарх Московский и всея России“. 2. Патриарх а) имеет попечение о внутреннем и внешнем благосостоянии Российской Церкви, в потребных случаях предлагает о надлежащих для того мероприятиях Священному Синоду или Высшему Церковному Совету и является представителем Церкви пред государственною властию; б) созывает Церковные Соборы, согласно положению о них и председательствует на Соборах: в) председательствует в Священном Синоде, Высшем Церковном Совете и соединённом присутствии обоих учреждений; <…>» .

Вторая сессия Собора

Вторая сессия Собора, проходившая с 20 января по 7 (20) апреля 1918 года, рассматривала вопросы, относящиеся к епархиальному управлению, приходской жизни и устройству единоверческих приходов.

Политическая ситуация в стране выдвинула на первый план иные вопросы, отличные от планируемых, и прежде всего отношение к акциям новой власти, затрагивавшим положение и деятельность Православной Церкви. Внимание членов Собора было привлечено к событиям в Петрограде, где 13-21 января 1918 года, по приказу народного комиссара общественного призрения Александры Коллонтай , красные матросы пытались «реквизировать» помещения Александро-Невской лавры , в ходе чего был убит протоиерей Пётр Скипетров ; события вызвали грандиозный крестный ход и «всенародное моление» за гонимую Церковь. О событиях вокруг Лавры доносил Собору настоятель Александро-Невской лавры епископ Прокопий (Титов) ; донесение стало предметом обсуждения в первый же день второй сессии Собора. Протоиерей Николай Цветков оценил события в Петрограде как «первое столкновение со слугами сатаны».

19 января, в свой день рождения, Патриарх Тихон, издал Воззвание, анафематствовавшее «безумцев», которые не назывались конкретно и ясно, но характеризовались следующим образом: «<…> гонения воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово и вместо любви христианской всюду сеять семена злобы, ненависти и братоубийственной брани». Воззвание обращалось к верным: «Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение». Послание призывало к защите Церкви:

«Враги церкви захватывают власть над нею и её достоянием силою смертоносного оружия, а вы противопоставьте им силою веры вашего всенародного вопля, который остановит безумцев и покажет им, что не имеют они права называть себя поборниками народного блага, строителями новой жизни по велению народного разума, ибо действуют даже прямо противно совести народной. А если нужно и пострадать за дело Христово, зовём вас, возлюбленные чада церкви, зовём вас на эти страдания вместе с собою словами Св. Апостола: „Кто ны разлучит от любве Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонения, или глад, или нагота, или беда, или меч? “ (Рим. ). А вы, братия архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностью зовите чад ваших на защиту попранных ныне прав церкви Православной, немедленно устройте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброй волей становиться в ряды духовных борцов, которые силе внешней противопоставят силу своего святого воодушевления, и мы твёрдо уповаем, что враги церкви будут посрамлены и расточатся силою креста Христова, ибо непреложно обетование Самого Божественного Крестоносца: „Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей“.» .

22 января Собор обсудил «Воззвание» Патриарха и принял постановление с одобрением воззвания и призывом к Церкви «объединиться ныне вокруг Патриарха, дабы не дать на поругание веры нашей» .

23 января был издан утверждённый СНК 20 января (2 февраля) 1918 года «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви » , который провозглашал в Российской Республике свободу совести , запрещал какие бы то ни было «преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан», объявлял «народным достоянием» (п. 13) имущества религиозных обществ, лишал их права юридического лица и возможности преподавать вероучение в общеобразовательных учреждениях, включая и частные.

25 января Священный Собор издал «Соборное постановление по поводу декрета совета народных комиссаров об отделении Церкви от государства» :

«1. Изданный советом народных комиссаров декрет об отделении Церкви от государства представляет собою, под видом закона о свободе совести, злостное покушение на весь строй жизни православной Церкви и акт открытого против неё гонения.

2. Всякое участие как в издании сего враждебного Церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к православной Церкви и навлекает на виновных кары вплоть до отлучения от Церкви (в последование 73 правилу святых апостол и 13 правилу VII Вселенского Собора). »

Кроме того, 27 января Собор издал «Воззвание священного Собора к православному народу по поводу декрета народных комиссаров о свободе совести» , которое гласило:

«Православные христиане! От века неслыханное творится у нас на Руси Святой. Люди, ставшие у власти и назвавшие себя народными комиссарами, сами чуждые христианской, а некоторые из них и всякой веры, издали декрет (закон), названный „о свободе совести“, а на самом деле устанавливающий полное насилие над совестью верующих. <…>»

25 января 1918 года был убит после взятия Киева большевиками митрополит Владимир Киевский , гибель которого была воспринята как акт открытого гонения на духовенство. В тот же день Собор принял резолюцию, которой Патриарху поручалось назвать имена трёх лиц, которые могли бы стать патриаршими местоблюстителями в случае его смерти до выборов нового патриарха; имена должны были держаться в тайне и быть оглашены в случае невозможности для Патриарха исполнять свои обязанности.

«Определение Священного Собора Православной Российской Церкви о мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь» от 5 (18) апреля 2018 года гласило:

«1. Установить возношение в храмах за Богослужением особых прошений о гонимых ныне за Православную Веру и Церковь и о скончавших жизнь свою исповедниках и мучениках.

2. Совершать торжественные моления: а) поминальное об упокоении со святыми усопших и б) благодарственное о спасении оставшихся в живых. <…>

3. Установить во всей России ежегодное молитвенное поминовение в день 25-го января, или в следующий за сим воскресный день (вечером) всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников . <…>»

Священный Собор, кроме того, рассмотрел вопрос о статусе единоверия , существовавшего в Российской Церкви с 1800 года ; принятое «Определение» от 22 февраля (7 марта) 1918 года гласило:

«1. Единоверцы суть чада Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, кои, с благословления Поместной Церкви, при единстве веры и управления, совершают церковные чинопоследования по Богослужебным книгам, изданным при первых пяти Русских Патриархах, - при строгом сохранении древнерусского бытового уклада.
2. Единоверческие приходы входят в состав православных епархий и управляются, по определению Собора или по поручению правящего Архиерея, особыми единоверческими Епископами, зависимыми от епархиального Архиерея. <…>»

Третья сессия Собора

В повестке третьей сессии, проходившей с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября 1918 года, намечено было выработать соборные Определения о деятельности высших органов церковного управления, о Местоблюстителе Патриаршего Престола ; о монастырях и монашествующих; о привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения; об охране церковных святынь от кощунственного захвата и поругания.

В тот же день, обращаясь к собравшимся, Патриарх Тихон объявил о прекращении работы Собора.

Память

На основании решения Священного синода от 27 декабря 2016 года (журнал № 104) был образован «Организационный комитет празднования 100-летия открытия Священного собора Православной российской Церкви и восстановления Патриаршества в Русской православной церкви» под председательством митрополита Варсонофия . В ходе заседаний 21 февраля, 15 марта и 5 апреля 2017 года оргкомитет определил план юбилейных мероприятий в 39 пунктов и отдельный план юбилейных мероприятий в духовных учебных заведениях в 178 пунктов. Планы мероприятий включали проведение конференций, лекториев и выставок в Москве и других городах, ряд научных и популярных издательских проектов, а также освещение юбилейных тем в средствах массовой информации. Центральные торжества намечены на 28 августа - 100-летие открытия Собора, 18 ноября - 100-летие избрания патриарха Тихона и 4 декабря - в день его Патриаршей интронизации .

Собор отцов Поместного собора Церкви русской 1917-1918 годов

4 мая 2017 года Священный синод Русской православной церкви включил в богослужебный месяцеслов соборную память «Отцев Поместнаго Собора Церкви Русския 1917-1918 гг.». В качестве дня памяти установлена дата 5 (18) ноября - день избрания святителя Тихона на Московский патриарший престол .

Решением Священного синода от 29 июля 2017 года были утверждены тропарь , кондак и величания Святым отцам Поместного собора Церкви русской .

Публикация трудов Собора

В 1917-1918 годах Соборным советом было издано около ста деяний Собора. Издание было неполным, в него не вошли многие предварительные материалы, касавшиеся подготовки и работы заседаний Собора. С 1993 по 2000 год усилиями московского Новоспасского монастыря были подготовлены первые репринтные публикации деяний и постановлений Поместного собора 1917-1918 годов. В 2000 году в Обществе любителей церковной истории был издан трёхтомный «Обзор деяний Собора». 14 октября 2011 года в Новоспасском монастыре был создан научно-редакционный совет по научно-академическому изданию трудов Собора. В настоящее время издано восемь томов из запланированных 36.

Нумизматика

25 октября 2018 года Банк России выпустил в обращение памятную серебряную монету номиналом 100 рублей «100-летие Всероссийского Церковного Собора 1917–1918 годов и восстановления Патриаршества в Русской православной церкви» .

Примечания

1. Записки Санкт-Петербургских религиозно-философских собраний. - СПб., 1906.
2. Церковные ведомости. - 1906. - С. 38-39, 470.
3. Верховской П. В. О необходимости изменить русские основные законы в пользу законодательной независимости православной русской церкви.
4. Правительственный вестник. - 2 (15) марта 1912. - № 50. - С. 4.
5. Церковные ведомости. - 1912. - № 9. - С. 54.

Поместный собор 1917-1918 гг. вошел в историю Русской Церкви как крайнее проявление либерально-модернистских настроений, порожденных феврализмом

Накануне окончания Успенского поста 2017 г. православный клир и паства узнали о Патриаршем указе 28 августа 2017 года: в праздник Успения Пресвятой Богородицы, во всех храмах Русской Православной Церкви провести «молебное пение прославленным в лике святых членам Церковного Собора 1917-1918 гг. и заупокойное молитвенное поминовение других членов Собора (без поименного перечисления)». Соответствующий циркуляр был направлен всем епархиальным преосвященным. Во время праздничной Литургии в храмах также было прочитано Патриаршее послание по случаю 100-летия с начала Церковного Собора 1917-1918 годов, в котором сказано, что «многие из идей, высказанных тогда, были бы полезны и востребованы сегодня», а «духовным наследником этого соборного по своей природе органа (Предсоборного присутствия) является действующее ныне Межсоборное присутствие».

Если же учесть модернистский курс современного священноначалия, то в дальнейшем к «духовным наследникам» этого собора могут быть отнесены и многочисленные конференции, родосы, совещания, синаксисы, проходившие с середины XX века при не менее тщательной предсоборной подготовке к ним со стороны экуменистов РПЦ и завершившиеся пока что неполноценным «Всеправославным собором» на Крите в июне 2016 г.

Итак, что представлял собой Поместный Собор 1917-1918 гг., и чем может обернуться прославление его деяний в контексте современной церковной ситуации?

Комментируя решение Патриарха и Священного Синода о нововведении, диакон Владимир Василик отмечает:

«Сам Поместный Собор 1917-1918 гг. представлял собой достаточно сложное явление. В нем присутствовали разные элементы, в том числе революционные и радикальные, временами предлагавшие совершенно несусветные вещи, которые могли просто уничтожить Русскую Православную Церковь. Например, всерьёз предлагался женатый епископат, полная русификация и реформирование богослужения. Выдвигались самые пылкие модернистские проекты, которые могли уничтожить нашу Церковь».

«Что касается практики, – пишет о. Владимир, – то, насколько я помню, до сих пор в Русской Православной Церкви не провозглашалась память каких-либо церковных соборов. В истории было много серьёзных соборов, которые способствовали процветанию Церкви и проводились святыми мужами. Например, собор 1274 года, который принял “Кормчую книгу” святого Саввы Сербского, Стоглавый Собор, или ряд важных соборов XVII века, которые оградили Церковь от латинства, протестантства и старообрядчества».

«Что касается практики Вселенской Церкви, то прославлялись Поместные Соборы, имеющие важное догматическое значение. Например, Собор 536 года, который ниспроверг ересь монофизитов. Но, честно говоря, я не помню, чтобы его членов соборно прославляли именно в лике святых. Это своего рода инновация, не имеющая аналогов», – считает о. Владимир Василик.

Приходится признать, что по повестке дня Поместный Собор 1917–1918 гг. не соответствовал церковной традиции, ибо состав участников и повестка дня были обусловлены главным образом революционно-демократическими тенденциями и революционной ситуацией в стране.

Главной идеей Поместного собора 1917 года была ставка на реформы, главным образом канонические и богослужебные, которые могли привести к обмирщению и постепенному отмиранию Русской Церкви.

Как пишет протоиерей Владислав Цыпин, «часть членов Собора, главным образом церковно-общественные деятели из мирян, профессора Духовных академий, в особенности Петроградской, была увлечена революционной февральской фразеологией и смотрела на великое дело церковного строительства как на часть начавшихся в стране преобразований, которые кое-кому из соборян, даже в августе 1917 года, виделись еще в радужном свете. Из этих кругов шли попытки провести на соборе далеко идущую модернизацию церковного устройства и богослужения» .

Известно, что воодушевленные либерально-демократическими преобразованиями в Церкви участники Поместного Собора 1917–1918 гг., увлеченные парламентскими приемами, неуместными в церковном делании, очень скоро начали делиться на группы и фракции, одни из которых противились восстановлению патриаршества, другие ратовали за введение женатого епископата, третьи — за русификацию богослужения, введение органной музыки в храмах и другие радикальные модернистские новшества, которые очень скоро воплотили в жизнь обновленцы и живоцерковники.

Так, например, на соборе был «реабилитирован» священник-революционер Григорий Петров, лишенный священного сана Святейшим Синодом в начале ХХ века за свою революционную деятельность.

Как и в многопартийном парламенте, на Соборе не утихала полемика по пустякам, проводилось голосование и переголосование, если что-то не устраивало одну из фракций.

Атмосфера на Соборе была до того накалена, что митрополит Тихон, будущий Патриарх, вынужден был сделать замечание: «Выступающие забывают, что у нас не митинг, не товарищеское собрание, а Священный Собор Православной Церкви» .

Вместо соборного разума порядок принятия решений на Поместном Соборе 1917–1918 гг. напоминал работу светского законодательного органа, Государственной Думы, с ее комиссиями, отделами и подотделами. И хотя право окончательного решения по всем вопросам оставалось за епископами, но резолюции вырабатывались в обстановке, типичной для демократических говорилен: председатель, секретарь, доклады, прения по докладу, тезисы, голосование, протокол. Совершенно очевидно, что о соборном разуме и изволении Святаго Духа в этих отделах и подотделах никто и не думал, желая высказать собственное мнение и настоять на нем.

Обсуждение на Поместном Соборе 1917–1918 гг. вопроса о языке богослужения, перемена которого для многих казалась всего лишь заменой одной «языковой оболочки» на другую, потянуло за собою целый шлейф кощунственных, чудовищных для сознания верующих людей предложений, прозвучавших на этом революционном соборе. Приведем несколько таких предложений.

Кандидат права П.В. Попович: «Игнорировать интересы интеллигенции, забывшей Церковь, не посещающей богослужение из-за непонятности славянского языка, не следует».

Священник М.С. Елабужский: «Перевод богослужебных книг на русский язык необходим в силу нелепости славянского текста… На непонятность славянского языка более жалуется интеллигенция, потому что они привыкли всегда относиться сознательно к делу».

Протоиерей А. Устьинский (Новгород) прислал на имя обер-прокурора А. В. Карташева тезисы «для обновления быта религиозной стороны жизни»:

Тезис 1. «Необходимо без всякого промедления ввести русскую стихотворную речь в богослужение и в проповедь… Почему бы иногда вместо чтения кафизм и шестопсалмия, не пропеть положенную на ноты оду “Бог” или что-либо подобное? Ведь у нас есть масса религиозных стихотворений, и все они гибнут без всякого употребления. По-настоящему следовало бы, как только у нас, на Руси, появился тонический стих, сейчас же первые опыты тонического стихосложения принести в дар Господу Богу, включив их в состав богослужения»…

Тезис 5. «Предоставить епископам право сочинять новые литургии… Где русское религиозное вдохновение? Нужно создать что-нибудь свое, русское… создать новые, захватывающие и душу и сердце, чины литургии».

Наконец, протоиерей С. Щукин потребовал «открыть двери свободному творчеству священника»: «Следовало бы допустить в наше богослужение личное творчество священника и вообще свободное творчество родного русского слова. Да не убоятся религиозные люди».

Протоиерей, видимо, себя уже к таковым не относил, а потому уже ничего не боялся. Посему, милостиво согласившись оставить в прежнем виде литургию, вечерню и утреню, призвал «создать наряду с ними новую службу» и проводить ее вечером воскресного или праздничного дня. На этих молитвенных собраниях «допустить личное молитвенное творчество священника и исполнение религиозных поэтических песнопений на русском языке… Если почему-либо устройство таких собраний не будет разрешено в церкви, допустить их устройство в школе или в каком-либо другом здании».

На Поместном Соборе противники церковнославянского языка уже не стеснялись его защитников называть «эстетами». Священнослужители, одержимые ненавистью к «прежнему режиму», то есть к православной монархии, и «консервативному духовенству», то есть к епископату и монашествующим, с ликованием встретили расправу над «режимом» и на Поместном Соборе позволили себе развернуться вовсю. Они выбрали тему богослужебного языка для того, чтобы на волне революционного безумия разрушить древнее здание православного богослужения, ворваться в него со своим «творчеством», этим бесовским наваждением окультуренного человечества, желающего доказать себе и окружающим независимость от истинного Творца.

Культура ворвалась в храм и на Соборе заговорила на своем языке: «Наш век просвещенья и культуры… интересы интеллигенции… современный быт… русский народ идет гигантскими шагами… при прежнем режиме, при той консервативности духовенства… обновление быта религиозной стороны жизни… сочиним новые литургии… открыть двери свободному творчеству». «Будем сочинять новые литургии - каждый епископ свои! Каждому священнику дать право на сочинение гимнов и молитв! Долой эстетов-славянистов- переложим на музыку стихи Державина, Пушкина и других поэтов, несть им числа, и наполним ими храмы» .

Неизвестно, чем бы закончился такой модернистский Собор, если бы захватившие власть в стране большевики его не разогнали. И в этом был, вне всякого сомнения, благой Божий Промысел: если бы все решения Поместного Собора 1917–1918 гг. были приняты, то сейчас наша Церковь жила бы по новому стилю - западному григорианскому календарю, а богослужения проходили бы на русском языке. Да и на главное решение Поместного Собора - восстановление патриаршества и избрание всероссийского Патриарха - соборяне решились только после долгих дебатов, когда 28 октября 1917 года в Москве загремели революционные залпы под стенами Кремля…

Исходя из всего вышесказанного, призыв патриарха Кирилла как бы восполнить этот пробел: «Молитвенно осмыслить итоги соборных деяний, ответить на вопрос о том, почему вопреки множеству препятствий некоторые соборные постановления были осуществлены и нашли свое место в жизни Церкви, а другие напротив - оказались нежизнеспособны и не были усвоены церковным сознанием» (из послания, зачитанного 28 августа 2017 г. во всех монастырях и приходах РПЦ) звучит как минимум странно.

М. А. Бабкин
Поместный собор 1917-1918 гг.: вопрос о совести православной паствы

Бабкин М.А. Поместный собор 1917-1918 гг.: вопрос о совести православной паствы // Вопросы истории. № 4, Апрель 2010, C. 52-61

Поместный собор 1917 - 1918 гг. известен главным образом тем, что на нем в Русской православной церкви (РПЦ) было восстановлено патриаршество . Позиция же Собора в отношении вопросов, так или иначе связанных со свержением монархии, остается практически не исследованной.
Поместный собор был открыт в Москве 15 августа 1917 года. Для участия в его работе было избрано и назначено по должности 564 человека: 80 архиереев, 129 лиц пресвитерского сана, 10 дьяконов из белого (женатого) духовенства, 26 псаломщиков, 20 монашествующих (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян . Собор работал более года. За это время состоялись три его сессии: первая - с 15 (28) августа по 9 (22) декабря 1917 г., вторая и третья - в 1918 г.: с 20 января (2 февраля) по 7 (20) апреля и с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября.
18 августа председателем Собора был избран митрополит Московский Тихон (Беллавин), как архипастырь того города, в котором собрался церковный форум. Сопредседателями (заместителями, или по терминологии той поры - товарищами председателя) из архиереев были избраны архиепископы Новгородский Арсений (Стадницкий) и Харьковский Антоний (Храповицкий), из священников - протопресвитеры Н. А. Любимов и Г. И. Шавельский, из мирян - князь Е. Н. Трубецкой и М. В. Родзянко (до 6 октября 1917 г. - председатель Государственной думы). "Всероссийский" митрополит Владимир (Богоявленский) (в 1892 - 1898 гг. он был экзархом Грузии, в 1898 - 1912 гг. - митрополитом Московским, в 1912 - 1915 гг. - Санкт-Петербургским, а с 1915 г. - Киевским) стал почетным председателем Собора .
Для координации деятельности Собора, решения "общих вопросов внутреннего распорядка и объединения всей деятельности" был учрежден Соборный совет, который не прекращал свою деятельность и во время перерывов между занятиями Собора .
30 августа в составе Поместного собора были сформированы 19 отделов. Их ведению подлежало предварительное рассмотрение и подготовка соборных законопроектов. В каждый отдел входили епископы, клирики и миряне.
[стр. 52]

Для рассмотрения узкоспециальных вопросов отделы могли формировать подотделы. Согласно уставу собора , для принятия соборного постановления, из соответствующего отдела должны были поступить в письменном виде доклад, а также (по желанию участников его заседаний) особые мнения. Заключение отдела следовало излагать в виде предполагаемого соборного постановления .
Поскольку весной-летом 1917 г. духовенство в центре (Синод) и на местах (архиереи и различные церковные съезды) так или иначе уже высказалось относительно свержения монархии, на Соборе рассмотрение вопросов, связанных оценкой Февральской революции, не было запланировано. Тем не менее августе-октябре 1917 г. в адрес Поместного собора поступило с десяток писем, в большинстве на имя митрополитов Московского Тихона и Киевского Владимира.
В письмах отразилось смятение в умах мирян, вызванное отречением Николая II. Они выражали страх гнева Божьего за свержение монархии, фактическое отвержение православными помазанника Божия, и предлагали объявить личность Николая II неприкосновенной, вступиться за находящегося в заточении государя и его семью, соблюдать грамоту Земского собора 1613 г. о верности народа династии Романовых. Авторы писем осуждали пастырей за их фактическое предательство царя в февральско-мартовские дни и за приветствование различных "свобод", приведших Россию к анархии. Священнослужителей РПЦ они призывали к покаянию за оказанную поддержку свержению монархии. Некоторые обращения содержали просьбы освободить народ от прежней присяги на верность императору . В марте 1917 г., как известно, Синод распорядился приводить паству к присяге Временному правительству без освобождения паствы от присяги, принесенной ранее императору. От этого, по мнению авторов писем, над народом России тяготел грех клятвопреступления. Православные просили церковную власть снять со своей совести этот грех.
Несмотря на продолжительное время своей работы, Собор не отозвался на эти письма: протоколы его заседаний никаких сведений об этом не содержат. Очевидно, митрополиты Тихон и Владимир, находя эти письма неудобными для оглашения и "неполезными" для обсуждения, положили их под сукно. Оба они в феврале-марте являлись членами Синода, причем митрополит Владимир - первенствующим. А вопросы, поднятые в письмах монархистов, так или иначе побуждали к оценке политической линии Синода в начале весны 1917 года.
Все же одно из писем, подобное упомянутым, на Поместном соборе получило ход. Крестьянин Тверской губернии М. Е. Никонов 15 ноября обращался к архиепископу Тверскому Серафиму (Чичагову): "Высокопреосвященнейший владыко, прошу вашего святительского благословения для передачи сего послания Святейшему всероссийскому собору..." Таким образом, фактически оно являлось посланием Поместному собору. В письме, среди прочего, выражена оценка действий иерархии в Феврале: "Нам думается, что Святейший Синод сделал непоправимую ошибку, что преосвященные пошли навстречу революции. Неведомо нам сей причины. Страха ли ради иудейска ? Или по влечению своего сердца, или по каким-либо уважительным причинам, но все-таки поступок их в верующих произвел великий соблазн, и не только в православных, но даже в среде старообрядцев. Простите меня, что коснулся сего вопроса - не наше дело о том обсуждать: это дело Собора, я только поставил на вид народное суждение. В среде народа такие речи, что якобы поступком Синода многие здравомыслящие люди введены в заблуждение, а также многие и в среде духовенства... Православный русский народ
[стр. 53]
________________________________________
уверен, что Святейший собор - в интересах святой матери нашей церкви, отечества и батюшки царя - самозванцев и всех изменников, поругавшихся над присягой, предаст анафеме и проклятию с их сатанинской идеей революции. И Святейший собор укажет своей пастве, кто должен взять кормило правления в великом государстве... Не простая же комедия - совершаемый акт священного коронования и помазания святым миром царей наших в Успенском соборе, принимавших от бога власть управлять народом и тому единому отдавать ответ, но никак не конституции или какому-то парламенту". Оканчивалось послание словами: "Все вышеизложенное... не мое только личное сочинение, но голос православно-русского народа, стомиллионной деревенской России, в среде которого нахожусь я" . В делопроизводстве оно было зарегистрировано как письмо "о предании анафеме и проклятию всех изменников родины, надругавшихся над присягой, и о принятии мер к побуждению пастырей церкви соблюдать требования церковной дисциплины". Соборным советом письмо было рассмотрено 23 ноября (через день после настолования патриарха Тихона) и направлено в отдел "О церковной дисциплине" . Председателем этого отдела в то время был митрополит Киевский Владимир, 25 января 1918 г. убитый в Киеве неустановленными людьми (не без содействия насельников Киево-Печерской лавры).
Приблизительно через два месяца после опубликования советского декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" от 20 января (2 февраля) 1918 г., в отделе о церковной дисциплине был создан IV подотдел. В его задачу входило рассмотрение нескольких вопросов, и первым из них значился вопрос "О присяге правительству вообще и бывшему императору Николаю II в частности" . На втором заседании подотдела 21 марта (3 апреля) (первое заседание было организационным) присутствовало 10 лиц духовного и мирского званий. Был заслушан представленный еще 3 октября 1917 г. доклад "О церковной дисциплине" священника Василия Беляева - члена Поместного собора по избранию от Калужской епархии. В нем затрагивались, по существу, те же проблемы, что и в письме Никонова: о присяге и клятвопреступлении православных в феврале-марте 1917 года.
Вопрос этот, говорилось в докладе, "крайне смущает совесть верующих... и ставит в тяжелое положение пастырей". В марте 1917 г. "к пишущему эти строки... обратилась одна из учительниц земских школ с требованием категорического ответа на вопрос, свободна ли она от присяги, данной императору Николаю II. Если не свободна, то просит освободить с тем, чтобы ей была дана возможность с спокойной совестью работать в новой России". В мае 1917 г. в публичном разговоре с Беляевым один из старообрядцев "всех православных называл клятвопреступниками за то, что они, не будучи освобождены от присяги императору Николаю II, признали Временное правительство". В сентябре от одного из священников Беляев, как делегат от епархии, получил письмо с просьбой "возбудить вопрос пред членами Собора об освобождении православных верующих от присяги, данной Николаю II при вступлении его на престол, так как истинно верующие в сомнении".
Беляев тоже считал, что вопрос о присяге - "один из кардинальных вопросов церковной дисциплины". От того или иного решения его "зависит отношение православного христианина к политике, отношение к творцам политики, кто бы они ни были: императоры ли то, президенты ли?" Поэтому требовалось решить вопросы: 1) Допустима ли вообще присяга на верность правителям? 2) Если допустима, то безгранично ли ее действие? 3) Если не безгранично, то в каких случаях и кем верующие должны быть освобождаемы от клятвы? 4) Акт отречения Николая II - достаточный ли повод для
[стр. 54]
________________________________________
православных считать себя свободными от данной присяги? 5) Сам православный может ли в известных случаях считать себя свободным от присяги или же для этого требуется авторитет церкви? 6) Если требуется, "то не являемся ли мы клятвопреступниками, как сами себя освободившие от обязательств присяги?" 7) "Если на нас лежит грех клятвопреступничества, то не должно ли Собору свободить совесть верующих?" .
Вслед за докладом Беляева было зачитано письмо Никонова , и возникла дискуссия. Одни считали, что Поместному собору в самом деле необходимо освободить паству от присяги, раз Синод еще не издал соответствующего акта. Другие высказывались за отсрочку решения до той поры, пока общественно-политическая жизнь страны не войдет в нормальную колею. Вопрос же о помазанничестве в глазах одних членов подотдела был "частным вопросом", не заслуживавшим соборного внимания, а с точки зрения других - сложнейшей проблемой, которую быстро не решить. Иные даже полагали, что это и не под силу подотделу, поскольку потребуется исследование с канонической, юридической и исторической стороны, и что вообще эти вопросы относятся скорее к области богословия, а не церковной дисциплины; соответственно, подотделу следовало бы отказаться от их разработки. Тем не менее было решено продолжить дискуссию, привлекая ученых из состава участников Поместного собора .
Рассмотрение вопроса было продолжено на четвертом заседании IV подотдела, состоявшемся 20 июля (2 августа). Присутствовало 20 человек - рекордное для этого подотдела количество, в том числе два архиерея (преосвященные почему-то не записались в качестве участников заседания). С докладом "О присяге правительству на верность вообще и в частности - бывшему государю императору Николаю II" выступил профессор Московской духовной академии С. С. Глаголев. После краткого обзора понятия о клятве и значении ее с древнейших времен и до начала XX в., докладчик изложил свое видение проблемы и пришел к заключению:
"При обсуждении вопроса о нарушении присяги бывшему государю императору Николаю II нужно иметь в виду, что произошло не отречение Николая II, а свержение его с престола, и не только свержение его, но и самого престола (принципов: православия, самодержавия и народности). Если бы государь по доброй воле удалился на покой, то тогда не могло бы быть речи о клятвопреступлении, но для многих несомненно, что в акте отречения Николая II момента свободной воли не было.
Факт нарушения присяги революционным путем спокойно приняли: 1) по страху - несомненные консерваторы - некоторая часть духовенства и дворянства, 2) по расчету - купцы, мечтавшие поставить капитал на место аристократии рода, 3) люди разных профессий и классов, верившие в различной мере в благие последствия переворота. Эти люди (с их точки зрения) ради предполагаемого блага совершили действительное зло - нарушили слово, данное с клятвою. Виновность их несомненна; можно лишь говорить о смягчающих обстоятельствах, если таковые найдутся... Отрекался и [апостол] Петр , но он принес достойные плоды покаяния . Нужно и нам одуматься и принести достойные плоды покаяния" .
После доклада Глаголева возникли прения, в которых участвовало восемь человек, в том числе оба иерарха. Выступления приходских пастырей и мирян свелись к следующим тезисам:
- Необходимо выяснить вопрос о том, насколько законна и обязательна была присяга на верность императору и его наследнику, поскольку интересы государства иногда находятся в противоречии с идеалами православной веры;
[стр. 55]
________________________________________
- На присягу надо взглянуть с учетом того, что до отречения государя от престола у нас был религиозный союз с государством. Клятва носила мистический характер, и игнорировать это нельзя;
- В условиях светского характера власти прежде бывшая тесная связь государства с церковью разрывается, и верующие могут чувствовать себя свободными от присяги;
- Лучше наличие хоть какой-то власти, чем хаос анархии. Народ же должен исполнять те требования правителей, которые не противоречат его религиозным убеждениям. Всякая власть будет требовать от народа принесения себе присяги. Церковь должна решить: следует ли восстанавливать присягу в том виде, в каком она была, или нет. Присяга же антихристианской власти незаконна и нежелательна;
- При теократическом характере власти присяга естественна. Но чем далее происходит отдаление государства от церкви, тем присяга нежелательнее;
- Члены Государственной думы в февральско-мартовские дни 1917 г. не нарушили своей присяги. Сформировав из своего состава Исполнительный комитет, они выполняли свой долг пред страной, чтобы удержать начинавшуюся анархию;
- Можно было бы считать себя освобожденными от верноподданнической присяги лишь в случае добровольного отречения Николая II. Но позднейшими обстоятельствами выяснилось, что это отречение было сделано под давлением. Великий князь Михаил Александрович отказался занять престол также под давлением;
- Любая присяга направлена на ограждение мира и безопасности. После восстановления в России порядка в государственной и общественной жизни пастырям надо бороться с леворадикалами, пропагандирующими идеи ненужности принесения каких-либо присяг. Нужно воспитывать в народе верность присяге;
- Синоду еще в марте следовало бы издать акт о снятии помазания с бывшего государя. Но кто осмелится поднять руку на помазанника божия?
- Церковь, распорядившись заменить моления об императоре поминовением Временного правительства , ничего не сказала по поводу благодати царского помазания. Народ тем самым был сбит с толку. Он ждал указаний и соответствующих разъяснений от высшей церковной власти, но и до сих пор не услышал об этом ничего;
- Церкви повредила ее прежняя связь с государством. Народная совесть теперь должна получить указания сверху: считать ли ей себя свободной от прежних присяг, принесенных сначала на верность царю, а потом Временному правительству? связывать или не связывать себя присягою новой власти?
- Если православие перестанет быть господствующей в России верой, то церковную присягу вводить не стоит.
Архиепископ Астраханский Митрофан (Краснопольский) высказал распространенную с весны 1917 г. точку зрения, что, отрекаясь от престола, государь тем самым освободил всех от верноподданнической присяги. В конце дебатов слово взял епископ Чистопольский Анатолий (Грисюк). Он сказал, что Поместный собор должен высказать свое мнение по вопросу о присяге императору Николаю II, поскольку следует успокоить совесть верующих. А для этого вопрос о присяге должен быть всесторонне исследован на Соборе. В итоге обмен мнений было решено продолжить в следующий раз .
Пятое заседание подотдела состоялось 25 июля (7 августа) 1918 г. (присутствовало 13 человек, среди них один архиерей). С докладом выступил С. И. Шидловский - член Поместного собора по избранию от Государствен-
[стр. 56]
________________________________________
ной думы. (Ранее он состоял членом Государственной думы III и IV созывов, с 1915 г. являлся одним из лидеров Прогрессивного блока, входил в состав Временного исполнительного комитета Государственной думы.) Выступление лишь косвенно относилось к первоначальному предмету обсуждений; Шидловский считал, что отречение Николая II было добровольным.
Иного мнения придерживался епископ Чистопольский Анатолий: "Отречение состоялось при обстановке, не соответствующей важности акта. Я получал письма, в которых высказывалось, что отречение, тем более добровольное, должно бы было состояться в Успенском соборе, например, где происходило и венчание на царство. В отречении в пользу брата, а не сына заключается несоответствие Основным законам: это противоречит закону о престолонаследии". Он также указал, что в манифесте 2 марта говорилось, что отречение осуществлено "в согласии с Государственной думой" , однако через некоторое время "государь был лишен свободы правительством, возникшим по почину той же Думы". Такая "непоследовательность" думцев служила, по мнению епископа, свидетельством насильственного характера передачи власти.
Когда еще ряд участников дискуссии склонился к мнению о незаконности отречения, Шидловский возразил им: "Перед Государственной думой при создавшемся тогда положении открывались два пути: либо, оставаясь на почве строгой формальной законности, совершенно отстраниться от совершающихся событий, никаким образом в ее законную компетенцию не входящих; либо, преступив закон, попытаться направить революционное движение по наименее разрушительному пути. Она избрала второй путь и, конечно, была права. А почему ее попытка не удалась, это все выяснит беспристрастная история".
В ответ на поступившее от одного из участников дискуссии (В. А. Демидова) предложение Поместному собору объявить, что православые в праве считать себя освобожденными от действия верноподданнической присяги, председатель подотдела протоиерей Д. В. Рождественский заметил: "Когда из школы изгонялся закон Божий или кого-либо из священников сажали в Бутырскую тюрьму, Собор так или иначе реагировал на это. Почему Собор не протестовал при начавшемся издевательстве над государем; разве нарушение присяги не преступно?" . Его поддержал епископ Анатолий, указав, что высочайшие акты от 2 и 3 марта 1917 г. юридически далеко не безупречны. В частности, в них не говорится о причинах передачи власти. Кроме того, епископ полагал, что великий князь (некоронованный император? - М. Б.) Михаил Александрович мог бы отречься в пользу дальнейших преемников из Дома Романовых. "Коллектив, к которому перешла власть, переданная Михаилом Александровичем, - продолжал епископ Анатолий, имея в виду Временное правительство, - изменялся в своем составе, а между тем Временному правительству давалась присяга . Очень важно выяснить, в чем мы в этом случае согрешили, и в чем надо каяться" .
Для того, чтобы успокоить совесть верующих, Собор должен бы вынести окончательное решение по этому вопросу, заявил Демидов: "Церковь венчала государя на царство, совершала помазанничество; теперь она должна совершить обратный акт, аннулировать помазанничество". Протоиерей Рождественский, однако, полагал, что "до пленарного заседания церковного Собора этого [мнения] доводить не следует", и коснулся вопроса о присягании новой власти: "Надо выяснить, что угрожает церкви впереди; не будет ли присяга давлением государства на церковь, не лучше ли от присяги отказаться". В итоге была сформирована комиссия для разработки вопроса, "нужна ли присяга, желательна ли она и впредь, нужно ли ее восстановить". В комиссию вошли
[стр. 57]
________________________________________
трое: Глаголев, Шидловский и протоиерей А. Г. Альбицкий, ранее также состоявший членом IV Государственной думы (от Нижегородской губернии) .
Таким образом, первоначальное направление работы подотдела, заданное докладом Беляева и письмом крестьянина Никонова, изменилось. Вопросы из сугубо практической плоскости были переведены в теоретическую. Вместо обсуждения волнующих паству насущных вопросов о клятвопреступлении во время Февральской революции и освобождении народа от присяги началось рассмотрение проблем, имеющих весьма малое отношение к действительности.
Шестое заседания подотдела в составе 10 человек проходило 9(22) августа - менее чем за месяц до закрытия Поместного собора. От лица сформированной комиссии Глаголев изложил "Положения о значении и важности присяги, о ее желательности и допустимости с точки зрения христианского учения". (В делопроизводстве IV подотдела текст этого документа не сохранился.) Произошел обмен мнениями. Одни выступавшие говорили о терминологии, о необходимости отличать клятву (торжественное обещание) от присяги. Другие рассуждали о том, допустима ли присяга по евангельскому учению? может ли церковь служить делам государства? в чем отличие государственной присяги от присяги, приносимой в судах? как быть, если Поместный собор признает гражданскую присягу недопустимой, а правительство потребует ее принесения? Говорилось, что в будущем церемония принятия присяги на верность правителям не должна проходить в церковной обстановке, что в ее тексте не следует упоминать имя божие. При этом всерьез ставились вопросы: если правительство потребует внесения в присягу имени божия, то как при этом должна повести себя церковь? может ли она пойти на соответствующую уступку власти?
Предлагались на обсуждение и вопросы другого плана: может ли в условиях отделения церкви от государства иметь место священнодействие по коронованию правителя? и то же, если будет достигнуто освобождение церкви от порабощения государством? или коронование в этих условиях должно быть отменено? допустимо ли коронование при отмене обязательной церковной присяги?
Один из выступавших, говоря о взаимоотношениях церкви и государства, озадачил слушателей новой постановкой проблемы: "Можно ожидать, что нам придется пережить еще пять-шесть [государственных] переворотов. Теперешняя власть решительно порвала всякую связь с церковью; но возможно появление другой - притом более сомнительного достоинства власти, которая пожелает восстановить союз государства с церковью. Как быть тогда?"
Практически по всем обсуждаемым вопросам были высказаны доводы и "за" и "против". В целом дискуссия напоминала "игры разума". Реалии внутрицерковной, равно как и общественно-политической жизни, были далеки от проблем, занимавших внимание подотдела.
Попытку вернуть дискуссию к жизненным обстоятельствам предпринял Шидловский: "Теперь мы живем в таких условиях, что вопрос о присяге является несвоевременным, и лучше его не возбуждать. Вопрос же об обязательствах по отношению к императору Николаю II можно считать ликвидированным полностью. До переворота государь был главою церкви: у него было учреждение, которым он пользовался для проявления своей власти над церковью , как и всякими другими государственными учреждениями. Истинно церковные люди всегда протестовали против того, что[бы] церковь православная была органом государственного управления... Отделение церкви от государства совершилось, и не следует возвращаться к прежнему поло-
[стр. 58]
________________________________________
жению вещей". В своей последней реплике, поставив под сомнение "старорежимный" взгляд на верноподданническую присягу, он подытожил обсуждение: "Теперь атмосфера [в стране] такая, что не дает возможности сосредоточиться и заняться отвлеченным обследованием этого вопроса (о присяге вообще и верноподданнической в частности. - М. Б.). Поэтому лучше воздержаться от прямого категоричного ответа на него". После этого подотдел постановил: "Продолжить обсуждение и в следующем заседании" .
Между тем два дня спустя, 11(24) августа, советской властью (Наркоматом юстиции) была принята и 17(30) числа опубликована "Инструкция" по проведению в жизнь декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" . Согласно ей, православная церковь лишалась прав собственности и юридического лица и тем самым, как централизованная организация, в советской России юридически переставала существовать; духовенство лишалось всех прав на управление церковным имуществом. Таким образом, с конца августа церковь оказалась в новых социально-политических реалиях, по причине которых (в первую очередь - из-за отсутствия средств) заседания Поместного собора были досрочно прекращены 7 (20) сентября.
Судя по тому, что в делопроизводственной документации высшего органа церковной власти и в других источниках сведений о седьмом заседании IV подотдела нет, оно, видимо, и не состоялось. Соответственно, вопрос "О присяге правительству вообще и бывшему императору Николаю II в частности", с марта 1917 г. волновавший совесть православных, остался нерешенным.
Во все дни, кроме заседания 21 марта (3 апреля), когда в IV подотделе шло обсуждение первого в его повестке вопроса, члены Поместного собора были свободны от присутствия на общих заседаниях и, таким образом, располагали возможностью участвовать в работе подотдела. Стабильно малое число участников его заседаний позволяет утверждать, что вопросы, рассматривавшиеся на заседаниях подотдела, большинству соборян представлялись или неактуальными, или заслуживающими гораздо меньшего внимания, чем другие, разрабатывавшиеся в иных структурных подразделениях Собора.
В целом, уход членов Поместного собора от обсуждения поставленных вопросов понятен. Фактический пересмотр официальной церковной политики в отношении к верноподданнической присяге вел к поставке вопроса о дезавуировании серии определений и посланий, выпущенных Синодом в марте и начале апреля 1917 года . Но члены "того самого" состава Синода не только составляли руководящее звено Поместного собора, но и стояли у кормила РПЦ: 7 декабря 1917 г. среди 13 членов Синода, начавшего работать под председательством патриарха Московского и всея России Тихона (Беллавина), были митрополиты Киевский Владимир (Богоявленский), Новгородский Арсений (Стадницкий) и Владимирский Сергий (Страгородский) - члены Синода зимней сессии 1916/1917 года .
О том, что вопрос о клятвопреступлении и освобождении православных от действия верноподданнической присяги продолжал волновать паству и по прошествии еще ряда лет, можно заключить по содержанию "Записки" от 20 декабря 1924 г. митрополита Нижегородского и Арзамасского Сергия (Страгородского) (с 1943 г. - патриарха Московского и всея Руси) "Православная русская церковь и Советская власть (к созыву Поместного собора Православной российской церкви)". В ней Сергий высказал соображения о вопросах, которые, по его мнению, подлежали рассмотрению на Соборе. Он считал, что "соборные рассуждения... непременно должны коснуться и того чрезвычайно важного для верующих факта, что огромное большинство теперешних граждан СССР православно-верующих связано было присягой на верность царственному тогда (до марта 1917 г. - М. Б.) императору и его наследнику.
[стр. 59]
________________________________________
Для неверующего, конечно, в этом нет никакого вопроса, но верующий не может (да и не должен) к этому так легко относиться. Клятва именем Божиим для нас есть величайшее обязательство, какое только мы можем взять на себя. Недаром Христос заповедал нам: "не клятися всяко", чтобы не подвергаться опасности солгать Богу. Правда, последний император (Михаил) (sic! - М. Б.), отрекшись от престола в пользу народа, тем самым освободил своих подданных от присяги. Но этот факт остался как-то в тени, не был с достаточною ясностью и определенностью указан ни в соборных постановлениях, ни в архипастырских посланиях, ни в других каких-либо официальных церковных выступлениях того времени. Много верующих душ, может быть, и теперь мучительно недоумевают пред вопросом, как им теперь быть с присягой. Многие, принужденные в силу обстоятельств служить в Красной армии или вообще на советской службе, может быть, переживают весьма трагическую раздвоенность [между] своим теперешним гражданским долгом и прежде данной присягой. Может быть, немало и таких, что из одной необходимости нарушить присягу потом и махнули рукой на веру. Очевидно, наш Собор не исполнил бы своего пастырского долга, если бы обошел молчанием вопросы о присяге, предоставив верующим самим, кто как знает, разбираться в нем" .
Тем не менее ни один из состоявшихся впоследствии Поместных или Архиерейских соборов РПЦ не обратился к рассмотрению вопросов, обсуждавшихся в IV подотделе отдела "О церковной дисциплине" Поместного собора 1917- 1918 гг. и повторенных в "Записке" митрополита Сергия (Страгородского).

Примечания

1. В Своде законов Российской империи и в других официальных документах вплоть до 1936 г. (в частности, в материалах Поместного собора 1917 - 1918 гг. и в известной "Декларации" митрополита Сергия от 16(29) июля 1927 г.) в основном использовалось название "Православная российская церковь". Однако зачастую употреблялись и названия "Российская православная", "Всероссийская православная", "Православная кафолическая грекороссийская" и "Русская православная" церковь. 8 сентября 1943 г. постановлением Собора епископов титулатура патриарха московского была изменена (вместо "...и всея России" стало "...и всея Руси"), и Православная церковь получила современное наименование, называясь "Русской" (РПЦ). Соответственно, и в историографии установилось использование аббревиатуры "РПЦ", а не "ПРЦ".
2. См., например: КАРТАШЕВ А. В. Революция и Собор 1917 - 1918 гг. - Богословская мысль (Париж), 1942, вып. 4; ТАРАСОВ К. К. Деяния Священного Собора 1917 - 1918 годов как исторический первоисточник. - Журнал Московской патриархии, 1993, N 1; КРАВЕЦКИЙ А. Г. Проблема богослужебного языка на Соборе 1917 - 1918 гг. и в последующие десятилетия. - Там же, 1994, N 2; ЕГО ЖЕ. Священный собор 1917 - 1918 гг. о расстреле Николая 11. - Ученые записки Российского православного университета ап. Иоанна Богослова, 1995, вып. 1; ОДИНЦОВ М. И. Всероссийский поместный собор 1917 - 1918 гг. - Церковно-исторический вестник, 2001, N 8; ЦЫПИН В. Вопрос о епархиальном управлении на Поместном соборе 1917 - 1918 годов. - Церковь и время, 2003, N 1(22); СОЛОВЬЕВ И. Собор и патриарх. - Там же, 2004, N 1(26); СВЕТОЗАРСКИЙ А. К. Поместный собор и октябрьский переворот в Москве. - Там же; ПЕТР (ЕРЕМЕЕВ). Поместный собор Русской православной церкви 1917 - 1918 гг. и реформа богословского образования. - Журнал Московской патриархии, 2004, N 3; БЕЛЯКОВА Е. В. Церковный суд и проблемы церковной жизни. М. 2004; КОВЫРЗИН К. В. Поместный собор 1917 - 1918 годов и поиски принципов церковно-государственных отношений после Февральской революции. - Отечественная история, 2008, N 4; ИАКИНФ (ДЕСТИВЕЛЬ). Поместный Собор Российской православной Церкви 1917 - 1918 гг. и принцип соборности. М. 2008.
3. Деяния Священного собора Православной российской церкви 1917 - 1918 гг. Т. 1. М. 1994, с. 119 - 133.
4. Там же. Т. 1. Деяние 4, с. 64 - 65, 69 - 71.
5. Священный собор Православной российской церкви. Деяния. М. 1918. Кн. 1. Вып. 1, с. 42.
6. Проект устава Поместного собора был разработан Предсоборным советом, 11 августа утвержден Синодом и окончательно принят Поместным собором 17 августа (Деяния Священного собора... 1994. Т. 1, с. 37, Деяние 3, с. 55, Деяние 9, с. 104 - 112).
[стр. 60]
________________________________________
7. Деяния Священного Собора. Т. 1. М. 1994, с. 43 - 44.
8. Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. М. 2008, с. 492 - 501, 503 - 511.
9. То есть архиереи Православной российской церкви.
10. Перефразирование евангельских слов: [Иоан. 19, 38].
11. Очевидно, имеется в виду комплекс мер, принятых Синодом в марте 1917 г., которыми узаконивалось свержение монархии.
12. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 36 - 37об.
13. Там же, л. 35.
14. Среди прочих 10 вопросов, запланированных для обсуждения IV подотдела, были следующие: "О благоговейном совершении богослужений", "О покаянной дисциплине", "О попрании изображений креста", "О торговле в храме", "О поведении мирян в храме", "О поведении певчих в храме" и т.д. (там же, л. 1).
15. Там же, л. 1, 3.
16. Там же, л. 33 - 34.
17. В бумагах делопроизводства IV подотдела сохранилось еще одно письмо (послание), близкое по содержанию и дате к письму Никонова, подписанное: "Патриоты и ревнители православия города Николаева [Херсонской губ.]". В этом послании, адресованном Поместному собору, много говорилось о необходимости восстановить на престоле Николая II, о том, что патриаршество "хорошо и очень приятно, но вместе с тем с христианским духом несообразно". Авторы развивали свою мысль следующим образом: "Ибо где святейший патриарх - там должен быть самодержавнейший монарх. Большому кораблю нужен кормчий. Но на корабле должен быть и компас, потому что кормчий без компаса кораблем не управит. Так точно и патриарх без монарха ничего самостоятельно не уставит... Где не царствует законная монархия, там свирепствует беззаконная анархия. Вот тут не поможет нам патриархия". На подлиннике послания вверху листа рукой неустановленного лица была поставлена резолюция: "В отдел о церк[овной] дисциплине. 1/XII.1917" (там же, л. 20 - 22об.). Письмо попало в IV подотдел, но не упоминалось в стенограммах его заседаний; оно фактически "легло под сукно", как и десяток других аналогичных писем монархистов.
18. Там же, л. 4 - 5.
19. Здесь и далее подчеркуто в источнике.
20. Имеется ввиду евангельское повествование об отречении апостола Петра, см.: [Марк. 14, 66 - 72].
21. Перефразирование евангельских слов: [Матф. 3, 8].
22. ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 41 - 42.
23. Имеются в виду слова Священного Писания: "Не прикасайтеся к помазанным Моим" и "Кто, подняв руку на помазанника Господня, останется ненаказанным?" .
24. 6 - 8 и 18 марта Синод издал серию определений, согласно которым на всех богослужениях вместо поминовения "царствовавшего" дома следовало возносить моления о "благоверном Временном правительстве" (Российское духовенство и свержение монархии, с. 27 - 29, 33 - 35).
25. ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 42 - 44, 54 - 55.
26. ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2104, л. 4. См. также: Церковные ведомости, 1917, N 9 - 15, с. 55 - 56.
27. Там же, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 47об.
28. За 238 дней своего существования Временное правительство сменило четыре состава: однородно-буржуазное и три коалиционных.
29. ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 48.
30. Там же, л. 45 - 49.
31. Очевидно, имеются в виду Синод и обер-прокуратура.
32. ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318, л. 49 - 52об.
33. Известия Всероссийского центрального исполнительного комитета советов крестьянских, рабочих, солдатских и казачьих депутатов и Московского совета рабочих и красноармейских депутатов, 30.VIII.1918, N 186(450); Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства за 1918 г. М. 1942, N 62, с. 849 - 858.
34. В те дни общие собрания Поместного собора не проводились (Деяния Священного собора. Т. 8. М. 1999, с. 258; т. 10. М. 1999, с. 254 - 255).
35. На соборных заседаниях в последние декады марта и июля (ст. ст.) 1918 г. присутствовало от 164 до 279 (из них в епископском сане - от 24 до 41) человек (Деяния Священного Собора. Тт. 8, 10; ГАРФ, ф. 3431, оп. 1, д. 318).
36. Этими актами было узаконено свержение монархии, революция была фактически объявлена "свершившейся волей Божией", и в храмах начали возноситься молитвы такого рода: "...молитв ради Богородицы! Помози благоверным правителем нашим, ихже избрал еси правити нами, и победы им на враги даруй" или: "Всепетая Богородице... спаси благоверное Временное правительство наше, емуже повелела еси правити, и подаждь ему с небесе победу" (Церковные ведомости, 1917, N 9 - 15, с. 59 и Бесплатное приложение к N 9 - 15, с. 4, Бесплатное приложение к N 22, с. 2, Бесплатное приложение к N 22, с. 2).
37. Деяния Священного Собора. Т. 5. М. 1996. Деяние 62, с. 354.
38. Следственное дело патриарха Тихона. Сб. документов. М. 2000, с. 789 - 790.
[стр. 61]
________________________________________