«Тарас Бульба», автором которого является Николай Васильевич Гоголь, является произведением, которое входит в ряды русской и мировой классики. Повесть очень тяжело воспринимается в юношеском возрасте, однако ее прочтение способно рассказать очень многое с исторической точки зрения.
Немного о произведении
Важно сразу отметить, что существует огромное количество отзывов о книге «Тарас Бульба». Для одних это произведение стало очень трудным для прочтения, другие говорят о том, что книга заворожила душу настолько сильно, что оторваться от нее казалось невозможным.
Несомненно, любое произведение, о котором ведутся споры, уже вызывает определенный интерес. Книга «Тарас Бульба», отзывы о которой так же расходятся, не стала исключением.
Кроме того, важно отметить, что произведение наполнено выражениями, которые сегодня зачастую используются в обиходе. Цитаты «Тараса Бульбы» очень выразительные. Например, довольно известное изречение главного героя: «Я тебя породил, я тебя и убью». Это цитата Тараса Бульбы, которую он произнес перед тем, как убить младшего сына. Другое же выражение принадлежит Андрию: «Отчизна - это самое милое сердцу. Ты - моя отчизна». Эта цитата встречается в книге тогда, когда Андрий отрекается ради любви от семьи.
Из-за глубокого смысла произведения и множества распространенных цитат отзывы о книге "Тарас Бульба" чаще положительные, нежели отрицательные.
Как и любое другое произведение русской классики, повесть часто ищут не в оригинале, а в сокращении. Краткое содержание «Тарас Бульба» Гоголя представлено ниже.
События разворачиваются в обычной казацкой деревне. Главный герой - Тарас Бульба, старый атаман, который пользуется уважением среди своего народа. Двое его сыновей возвращаются с учебы. Старший сын - Остап, младший - Андрий. Оба мальчика крупные, мужественные. При встрече Тарас начинает подшучивать над сыновьями, но Остап не терпит глупых шуток отца и говорит ему о том, что если глава семейства не прекратит, то сын его побьет. Именно так и происходит. Радостная встреча отца и сына заканчивается дракой, в которой Тарас понимает, что Остап силен и сумеет за себя постоять. Тарас хочет точно так же проверить и Андрия в бою, но младшего сына уже обняла мать и не позволяет отцу сделать задуманное.
Поход на Сечь
Когда Тарас встретил сыновей, он принимает решение отправить их на Сечь, объясняя это тем, что молодых казаков это закалит. Тарас собирает всех сотников, рассказывая о своей идее. Получив добро на предложение отправить детей на Сечь, у самого Тараса появляется боевой дух.
Мать, узнав о решении мужа, сильно плачет: от нее вновь отрывают ее сыновей. Она долго прощается с мальчиками, обнимая их.
Недолго думая, главный герой решает отправиться вместе с детьми. Он собирает полк, и вместе они двигаются к землям, что находятся недалеко от Польши.
Тарас вспоминает годы своей молодости, ностальгия охватывает старого казака. Едет атаман, понурив голову.
Остап, имея твердый характер, очень растроган слезами матери.
По дороге на место назначения Андрий думает о девушке, которую встретил во время своего обучения. Полячка влюбила в себя юного бойца. Несмотря на то что долго эти отношения не продлились, Андрий думает о ней очень много.
Приезд
Сечь встречает казаков своим разгульным образом жизни. Именно это и показывает всю красоту запорожской воли. Казаки не привыкли учиться боевому искусству - для них обучение проходит непосредственно во время боя. Юноши пускаются в разгул, а Тарасу такое развлечение не по душе - он привез сюда мальчиков не для того, чтобы они здесь отдыхали. Советуясь со своими товарищами, старый атаман пытается придумать, как поднять жителей Запорожья в поход на поляков.
Главному герою удается уговорить казаков с Запорожья переизбрать своего кошевого, который старался сохранять мир между казаками и поляками. Новый кошевой соглашается с Тарасом, что необходимо вновь «поднять авторитет» казаков и пойти в бой с поляками.
Новый образ жизни
Все поляки, живущие на юго-западе, напуганы набегом запорожцев. Андрий и Остап сильно возмужали за время битв, которые они вели на протяжении месяца. Тарас был очень горд своими детьми, которые сражались в первых рядах.
Казаки пытаются осадить город Дубна, который славился своей огромной казной и богатыми жителями. Взяв город, запорожцы ждут, когда жители начнут голодать. От скуки начинают казаки опустошать все, что находится близ Дубны, выжигая дома и поля.
Остапу и Андрию не нравится такая жестокость. Тарас пытается успокоить мальчиков, обещая им жестокие бои.
Побег Андрия
В одну ночь юноше снится его возлюбленная. Будит Андрия странное существо, которое было очень похожим на призрака. Полностью проснувшись, парень узнал в существе служанку своей возлюбленной. Девушка рассказала, что панночка в городе и очень хочет увидеть Андрия, что она по нему тоскует и любит его так же сильно, как и он ее. Кроме того, служанка передает просьбу панночки: передать ей хотя бы кусочек хлеба, чтобы спасти свою умирающую мать. Андрий набирает полные мешки хлеба и отправляется на встречу к панночке. Встретившись со своей любимой, Андрий решает навсегда отречься от своей семьи. Юноша уходит с панночкой, ничего не сообщая отцу.
Поляки не сдаются
В город прибыло польское подкрепление. Многие казаки были убиты во сне, многие попали в плен.
До Тараса дошли слухи о том, что Андрий прячется с молодой полячкой. Он не может простить своему мальчику предательства. Он пытается разыскать пропавшего сына, но ему это не удается.
Поляки совершают бесконечные вылазки, но казакам пока удается противостоять врагу. Из Сечи приходит весть о том, что татары напали на Запорожье, а казаки не могут противостоять захватчикам, поскольку отсутствует главная сила. Казацкое войско делиться на две части: первая отправляется в Сечь, чтобы спасти казну, а вторая остается для продолжения противостояния польскому врагу.
Во время битвы Тарас замечает во вражеском войске Андрия. Сын сражался за врага, что повергло Тараса в ярость. Старый атаман встречается лицом к лицу с сыном в бою, после чего убивает его как предателя. Умирая, младший сын Тараса Бульбы шепчет имя своей возлюбленной.
Смерть Остапа
Остап попадает в плен. Тарас прилагает все усилия, чтобы добраться до Варшавы, где и держат Остапа. У Тараса остается надежда, что ему удастся выплатить выкуп за сына.
Однако Тарас опаздывает и становится свидетелем страшной казни Остапа на центральной площади. Последнее, что сказал Остап, было: «Слышишь ли ты это, отец?». На что Тарас отвечает: «Слышу». Остапа казнят, а за стариком начинается погоня. Главному герою удается скрыться.
Казачья месть
Вернувшись в свой полк, все стали замечать, насколько свирепым стал Тарас. Это можно объяснить желанием отомстить за казнь Остапа.
Поляки наступали всеми силами, что приносило им победы. Тарас увел свой полк, ведя его по польским землям и разрушая все, что встречалось пути. Именно такой и была казачья месть. В это же время поляки собирают всю свою силу и полностью уничтожают казаков на поле боя.
Трагическая смерть
Польские войска настигают и полк Тараса, который остановился, чтобы немного отдохнуть. Несколько дней пытались казаки сопротивляться врагу. Тарас и другие пытаются скрыться, однако старого атамана все-таки ловят. Его приковывают цепями к дереву, руки прибивают на гвозди и заживо сжигают. Сопротивляясь боли, Тарас кричит своему войску, чтобы парни спускались по реке - только так им удастся спастись. Последние мысли старика были о юношах, у которых будет еще много битв, в которых ему уже не суждено принять участие.
Герои произведения
Говоря о списке главных героев «Тараса Бульбы», нужно отметить тот факт, что героев в книге много. Но мы рассмотрим всего несколько, которые играют важную роль для произведения.
Тарас Бульба - старый казак, атаман своего народа. Играет ведущую роль в произведении. Тарас вспыльчив, горд. Старый атаман чтит традиции. Бульба отменный боец, прошедший не одну битву.
Остап - старший сын Тараса Бульбы. Он горд, хладнокровен. Время, проведенное вне дома, ожесточило юношу, однако мальчику удалось сохранить теплые чувства к матери, за которую он очень переживал, отправляясь на битву.
Андрий - младший сын Тараса. Он мягкосердечный, несерьезный. Влюбленный в польскую красавицу, юноша предает свой народ, за что наказывается. Добрый мальчик, который пошел на все ради любви, погибает в очень раннем возрасте.
Вывод
Что же стало темой повести «Тарас Бульба»? Произведение рассказывает читателю об историческом этапе, когда казачество имело огромную силу. Кроме этого, можно сказать, что произведение рассказывает о традициях и принципах этого народа. Что для казаков было важно? Верность, взаимопомощь. Они бились рука об руку. Казаки никогда не бросали своих в беде. Именно поэтому отзывы о книге "Тарас Бульба" расходятся: все герои несут свою негативную роль, но при этом читателю жаль каждого из них, кто попал в беду.
Чему учит «Тарас Бульба»? Ответить на этот вопрос можно одним словом: товариществу. Повесть является окном в ту жизнь, где люди ценят преданность, умение помогать своему ближнему в сложных жизненных ситуациях. Ярким примером этого стал поступок Андрия, который легко отвернулся от своей семьи, от своего народа ради любви. Он был жестоко наказан за предательство. Важно сохранять верность своим близким людям, уметь протягивать руку помощи, чему учит «Тарас Бульба».
— А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! Что это на вас за поповские подрясники? И этак все ходят в академии? — Такими словами встретил старый Бульба двух сыновей своих, учившихся в киевской бурсе и приехавших домой к отцу. Сыновья его только что слезли с коней. Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва. Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю. — Стойте, стойте! дайте мне разглядеть вас хорошенько, — продолжал он, поворачивая их, — какие же длинные на вас свитки! экие свитки! таких свиток еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас! я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшись в полы. — Не смейся, не смейся, батько! — сказал наконец старший из них. — Смотри ты, какой пышный! а отчего ж бы не смеяться? — Да так; хоть ты мне и батька, а как будешь смеяться, то, ей-Богу, поколочу! — Ах ты, сякой-такой сын! как, батьку? — сказал Тарас Бульба, отступивши с удивлением несколько шагов назад. — Да хоть и батьку. За обиду не посмотрю и не уважу никого. — Как же хочешь ты со мною биться, разве на кулаки? — Да уж на чем бы то ни было. — Ну, давай на кулаки! — говорил Тарас Бульба, засучив рукава, — посмотрю я, что за человек ты в кулаке! И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая. — Смотрите, добрые люди: одурел старый! совсем спятил с ума! — говорила бледная, худощавая и добрая мать их, стоявшая у порога и не успевшая еще обнять ненаглядных детей своих. — Дети приехали домой, больше года их не видали, а он задумал невесть что: на кулаки биться! — Да он славно бьется! — говорил Бульба, остановившись, — ей-Богу, хорошо! — продолжал он, немного оправляясь, — так, хоть бы даже и не пробовать. Добрый будет казак! Ну, здорово, сынку! почеломкаемся! — И отец с сыном стали целоваться. — Добре, сынку! Вот так колоти всякого, как меня тузил: никому не спускай! а все-таки на тебе смешное убранство: что это за веревка висит? А ты, бейбас, что стоишь и руки опустил? — говорил он, обращаясь к младшему, — что ж ты, собачий сын, не поколотишь меня? — Вот еще что выдумал! — говорила мать, обнимавшая между тем младшего, — и придет же в голову этакое, чтобы дитя родное било отца. Да будто и до того теперь: дитя молодое, проехало столько пути, утомилось... (это дитя было двадцати с лишком лет и ровно в сажень ростом), ему бы теперь нужно опочить и поесть чего-нибудь, а он заставляет его биться! — Э, да ты мазунчик, как я вижу! — говорил Бульба. — Не слушай, сынку, матери: она баба, она ничего не знает. Какая вам нежба? Ваша нежба — чистое поле да добрый конь: вот ваша нежба! А видите вот эту саблю — вот ваша матерь! Это все дрянь, чем набивают головы ваши: и академии, и все те книжки, буквари, и философия, и все это ка зна що, — я плевать на все это! — Здесь Бульба пригнал в строку такое слово, которое даже не употребляется в печати. — А вот, лучше, я вас на той же неделе отправлю на Запорожье. Вот где наука! Там вам школа; там только наберетесь разуму. — И всего только одну неделю быть им дома? — говорила жалостно, со слезами на глазах, худощавая старуха мать. — И погулять им, бедным, не удастся, не удастся и дому родного узнать, и мне не удастся наглядеться на них! — Полно, полно выть, старуха! Казак не на то, чтобы возиться с бабами. Ты бы спрятала их обоих себе под юбку, да и сидела бы на них, как на куриных яйцах. Ступай, ступай, да ставь нам скорее на стол все, что есть. Не нужно пампушек, медовиков, маковников и других пундиков; тащи нам всего барана, козу давай, меды сорокалетние! да горелки побольше, не с выдумками горелки, не с изюмом и всякими вытребеньками, а чистой пенной горелки, чтоб играла и шипела, как бешеная. Бульба повел сыновей своих в светлицу, откуда проворно выбежали две красивые девки-прислужницы в червонных монистах, прибиравшие комнаты. Они, как видно, испугались приезда паничей, не любивших спускать никому, или же просто хотели соблюсти свой женский обычай: вскрикнуть и броситься опрометью, увидевши мужчину, и потом долго закрываться от сильного стыда рукавом. Светлица была убрана во вкусе того времени, — о котором живые намеки остались только в песнях да в народных думах, уже не поющихся больше на Украине бородатыми старцами-слепцами в сопровождении тихого треньканья бандуры, в виду обступившего народа, — во вкусе того бранного, трудного времени, когда начались разыгрываться схватки и битвы на Украине за унию. Все было чисто, вымазано цветной глиною. На стенах — сабли, нагайки, сетки для птиц, невода и ружья, хитро обделанный рог для пороху, золотая уздечка на коня и путы с серебряными бляхами. Окна в светлице были маленькие, с круглыми тусклыми стеклами, какие встречаются ныне только в старинных церквах, сквозь которые иначе нельзя было глядеть, как приподняв надвижное стекло. Вокруг окон и дверей были красные отводы. На полках по углам стояли кувшины, бутыли и фляжки зеленого и синего стекла, резные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: венецейской, турецкой, черкесской, зашедшие в светлицу Бульбы всякими путями через третьи и четвертые руки, что было весьма обыкновенно в те удалые времена. Берестовые скамьи вокруг всей комнаты; огромный стол под образами в переднем углу; широкая печь с запечьями, уступами и выступами, покрытая цветными пестрыми изразцами. Все это было очень знакомо нашим двум молодцам, приходившим каждый год домой на каникулярное время, приходившим потому, что у них не было еще коней, и потому, что не в обычае было позволять школярам ездить верхом. У них были только длинные чубы, за которые мог выдрать их всякий казак, носивший оружие. Бульба только при выпуске их послал им из табуна своего пару молодых жеребцов. Бульба по случаю приезда сыновей велел созвать всех сотников и весь полковой чин, кто только был налицо; и когда пришли двое из них и есаул Дмитро Товкач, старый его товарищ, он им тот же час представил сыновей, говоря: «Вот, смотрите, какие молодцы! на Сечь их скоро пошлю». Гости поздравили и Бульбу и обоих юношей и сказали им, что доброе дело делают и что нет лучшей науки для молодого человека, как Запорожская Сечь. — Ну ж, паны-браты, садись всякий, где кому лучше, за стол. Ну, сынки! прежде всего выпьем горелки! — так говорил Бульба. — Боже, благослови! Будьте здоровы, сынки: и ты, Остап, и ты, Андрий! Дай же Боже, чтоб вы на войне всегда были удачливы! чтоб бусурманов били, и турков бы били, и татаров били бы, когда и ляхи начнут что против веры нашей чинить, то и ляхов бы били. Ну, подставляй свою чарку; что, хороша горелка? А как по-латини горелка? То-то, сынку, дурни были латинцы: они и не знали, есть ли на свете горелка. Как, бишь, того звали, что латинские вирши писал? Я грамоте разумею не сильно, а потому и не знаю: Гораций, что ли? «Вишь, какой батька! — подумал про себя старший сын, Остап. — Все, старая собака, знает, а еще и прикидывается». — Я думаю, архимандрит не давал вам и понюхать горелки, — продолжал Тарас. — А признайтесь, сынки, крепко стегали вас березовыми и свежим вишняком по спине и по всему, что ни есть у казака? А может, так как вы сделались уже слишком разумные, так, может, и плетюганами пороли; чай, не только по субботам, а доставалось и в среду и в четверг? — Нечего, батько, вспоминать, что было, — отвечал Остап, — что было, то прошло! — Пусть теперь попробует! — сказал Андрий, — пускай теперь кто-нибудь только зацепит; вот пусть только подвернется теперь какая-нибудь татарва, будет знать она, что за вещь казацкая сабля! — Добре, сынку! ей-Богу, добре! Да когда на то пошло, то и я с вами еду! ей-Богу, еду. Какого дьявола мне здесь ждать? чтоб я стал гречкосеем, домоводом, глядеть за овцами да за свиньями да бабиться с женой? Да пропади они: я казак, не хочу! Так что же, что нет войны? я так поеду с вами на Запорожье, погулять; ей-Богу, поеду! — И старый Бульба мало-помалу горячился, горячился, наконец, рассердился совсем, встал из-за стола, и, приосанившись, топнул ногою. — Завтра же едем! зачем откладывать? какого врага мы можем здесь высидеть? на что нам эта хата? к чему нам все это? на что эти горшки? — Сказавши это, он начал колотить и швырять горшки и фляжки. Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего мужа, печально глядела, сидя на лавке. Она не смела ничего говорить; но, услыша о таком страшном для нее решении, она не могла удержаться от слез; взглянула на детей своих, с которыми угрожала ей такая скорая разлука, — и никто бы не мог описать всей безмолвной силы ее горести, которая, казалось, трепетала в глазах ее и в судорожно сжатых губах. Бульба был упрям страшно. Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле-мирный славянский дух и завелось казачество — широкая, разгульная замашка русской природы, и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись казаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то казак» (где маленький пригорок, там уж и казак). Это было, точно, необыкновенное явленье русской силы: его вышибло из народной груди огниво бед. Вместо прежних уделов, мелких городков, наполненных псарями и ловчими, вместо враждующих и торгующих городами мелких князей возникли грозные селения, курени и околицы, связанные общей опасностью и ненавистью против нехристианских хищников. Уже известно всем из истории, как их вечная борьба и беспокойная жизнь спасли Европу от неукротимых набегов, грозивших ее опрокинуть. Короли польские, очутившиеся, наместо удельных князей, властителями этих пространных земель, хотя отдаленными и слабыми, поняли значение казаков и выгоды такой бранной сторожевой жизни. Они поощряли их и льстили этому расположению. Под их отдаленною властью гетманы, избранные из среды самих же казаков, преобразовали околицы и курени в полки и правильные округи. Это не было строевое собранное войско, его бы никто не увидал; но в случае войны и общего движенья, в восемь дней, не больше, всякий являлся на коне во всем своем вооружении, получа один только червонец платы от короля, и в две недели набиралось такое войско, какого бы не в силах были набрать никакие рекрутские наборы. Кончился поход — воин уходил в луга и пашни, на днепровские перевозы, ловил рыбу, торговал, варил пиво и был вольный казак. Современные иноземцы справедливо дивились тогда необыкновенным способностям его. Не было ремесла, которого бы не знал казак: накурить вина, снарядить телегу, намолоть пороху, справить кузнецкую, слесарную работу и, в прибавку к тому, — гулять напропалую, пить и бражничать, как только может один русский, — все это было ему по плечу. Кроме рейстровых казаков, считавших обязанностью являться во время войны, можно было во всякое время, в случае большой потребности, набрать целые толпы охочекомонных: стоило только есаулам пройти по рынкам и площадям всех сел и местечек и прокричать во весь голос, ставши на телегу: «Эй вы, пивники, броварники, полно вам пиво варить, да валяться по запечьям, да кормить своим жирным телом мух! Ступайте славы рыцарской и чести добиваться! Вы, плугари, гречкосеи, овцеводы, баболюбы, полно вам за плугом ходить да пачкать в земле свои желтые чоботы, да подбираться к жинкам и губить силу рыцарскую! пора доставать казацкой славы!» И слова эти были как искры, падающие на сухое дерево. Пахарь ломал свой плуг, бровары и пивовары кидали свои кадки и разбивали бочки, ремесленник и торгаш посылал к черту и ремесло и лавку, бил горшки в доме — и все, что ни было, садилось на коня. Словом, русский характер получил здесь могучий, широкий размах, крепкую наружность. Тарас был один из числа коренных, старых полковников: весь был он создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава. Тогда влияние Польши начинало уже оказываться на русском дворянстве. Многие перенимали уже польские обычаи, заводили роскошь, великолепные прислуги, соколов, ловчих, обеды, дворы. Тарасу было это не по сердцу. Он любил простую жизнь казаков и перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов. Вечно неугомонный, он считал себя законным защитником православия. Самоуправно входил в села, где только жаловались на притеснения арендаторов и на прибавку новых пошлин с дыма. Сам с своими казаками производил над ними расправу и положил себе правилом, что в трех случаях всегда следует взяться за саблю, именно: когда комиссары не уважали в чем старшин и стояли перед ними в шапках, когда глумились над Православием и не чтили обычая предков и, наконец, когда враги были бусурманы и турки, против которых он считал во всяком случае позволительным поднять оружие во славу христианства. Теперь он тешил себя заранее мыслию, как он явится с двумя сыновьями своими в Сечь и скажет: «Вот посмотрите, каких я молодцов привел к вам!»; как представит их всем старым закаленным в битвах товарищам; как поглядит на первые подвиги их в ратной науке и бражничестве, которое почиталось тоже одним из главных достоинств рыцаря. Он сначала хотел было отправить их одних; но при виде их свежести, рослости, могучей телесной красоты вспыхнул воинский дух его, и он на другой же день решился ехать с ними сам, хотя необходимостью этого была одна упрямая воля. Он уже хлопотал и отдавал приказы, выбирал коней и сбрую для молодых сыновей, наведывался и в конюшни и в амбары, отобрал слуг, которые должны были завтра с ними ехать. Есаулу Товкачу передал свою власть вместе с крепким наказом явиться сей же час со всем полком, если только он подаст из Сечи какую-нибудь весть. Хотя он был и навеселе и в голове его еще бродил хмель, однако ж не забыл ничего; даже отдал приказ напоить коней и всыпать им в ясли крупной и лучшей пшеницы, и пришел усталый от своих забот. — Ну, дети, теперь надобно спать, а завтра будем делать то, что Бог даст. Да не стели нам постель! нам не нужна постель: мы будем спать на дворе. Ночь еще только что обняла небо, но Бульба всегда ложился рано. Он развалился на ковре, накрылся бараньим тулупом, потому что ночной воздух был довольно свеж и потому что Бульба любил укрыться потеплее, когда был дома. Он вскоре захрапел, и за ним последовал весь двор; все, что ни лежало в разных его углах, захрапело и запело; прежде всего заснул сторож, потому что более всех напился для приезда паничей. Одна бедная мать не спала; она приникла к изголовью дорогих сыновей своих, лежавших рядом; она расчесывала гребнем их молодые, небрежно всклокоченные кудри и смачивала их слезами; она глядела на них вся, глядела всеми чувствами, вся превратилась в одно зрение и не могла наглядеться. Она вскормила их собственною грудью; она возрастила, взлелеяла их — и только на один миг видит их перед собою! «Сыны мои, сыны мои милые! что будет с вами? что ждет вас?» — говорила она, и слезы остановились в морщинах, изменивших прекрасное когда-то лицо ее. В самом деле, она была жалка, как всякая женщина того удалого века. Она миг только жила любовью, только в первую горячку страсти, в первую горячку юности, и уже суровый прельститель ее покидал ее для сабли, для товарищей, для бражничества. Она видела мужа в год два-три дня, и потом несколько лет о нем не бывало слуху. Да и когда виделась с ним, когда они жили вместе, что за жизнь ее была? Она терпела оскорбления, даже побои; она видела ласки, оказываемые только из милости; она была какое-то странное существо в этом сборище безженных рыцарей, на которых разгульное Запорожье набрасывало суровый колорит свой. Молодость без наслаждения мелькнула перед нею, и ее прекрасные свежие щеки и перси без лобзаний отцвели и покрылись преждевременными морщинами. Вся любовь, все чувства, все, что есть нежного и страстного в женщине, все обратилось у нее в одно материнское чувство. Она с жаром, с страстью, со слезами, как степная чайка, вилась над детьми своими. Ее сыновей, ее милых сыновей берут от нее; берут для того, чтобы не увидеть их никогда! Кто знает, может быть при первой битве татарин срубит им головы и она не будет знать, где лежат брошенные тела их, которые расклюет хищная подорожная птица, а за каждую каплю крови их она отдала бы себя всю. Рыдая, глядела она им в очи, когда всемогущий сон начинал уже смыкать их, и думала: «Авось-либо Бульба, проснувшись, отсрочит денька на два отъезд; может быть, он задумал оттого так скоро ехать, что много выпил». Месяц с вышины неба давно уже озарял весь двор, наполненный спящими, густую кучу верб и высокий бурьян, в котором потонул частокол, окружавший двор. Она все сидела в головах сыновей своих, ни на минуту не сводила с них глаз и не думала о сне. Уже кони, чуя рассвет, все полегли на траву и перестали есть; верхние листья верб начали лепетать, и мало-помалу лепечущая струя спустилась по ним до самого низу. Она просидела до света, вовсе не утомилась и внутренне желала, чтобы ночь протянулась как можно дольше. Со степи понеслось звонкое ржание жеребенка; красные полосы ясно сверкнули на небе. Бульба вдруг проснулся и вскочил; он очень хорошо помнил все, что приказывал вчера. — Ну, хлопцы, полно спать! пора, пора! Напойте коней! А где стара? (так он обыкновенно называл жену свою). Живее, стара, готовь нам есть: путь лежит великий! Бедная старушка, лишенная последней надежды, уныло поплелась в хату. Между тем как она со слезами готовила все, что нужно к завтраку, Бульба раздавал свои приказания, возился на конюшне и сам выбирал для детей своих лучшие убранства. Бурсаки вдруг преобразились; на них явились, вместо прежних запачканных сапогов, сафьянные красные с серебряными подковами; шаровары шириною в Черное море, с тысячью складок и со сборами, перетянулись золотым очкуром; к очкуру прицеплены были длинные ремешки, с кистями и прочими побрякушками для трубки. Казакин алого цвета, сукна яркого, как огонь, опоясался узорчатым поясом; чеканные турецкие пистолеты были засунуты за пояс; сабля брякала по ногам. Их лица, еще мало загоревшие, казалось, похорошели и побелели; молодые черные усы теперь как-то ярче оттеняли белизну их и здоровый, мощный цвет юности; они были хороши под черными бараньими шапками с золотым верхом. Бедная мать как увидела их, и слова не могла промолвить, и слезы остановились в глазах ее. — Ну, сыны, все готово! нечего мешкать! — произнес, наконец, Бульба. — Теперь, по обычаю христианскому, нужно перед дорогою всем присесть. Все сели, не выключая даже и хлопцев, стоявших почтительно у дверей. — Теперь благослови, мать, детей своих! — сказал Бульба, — моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает! Мать, слабая как мать, обняла их, вынула две небольшие иконы, надела им, рыдая, на шею. — Пусть хранит вас... Божья Матерь... не забывайте, сынки, мать вашу... пришлите хоть весточку о себе... — далее она не могла говорить. — Ну, пойдем, дети! — сказал Бульба. У крыльца стояли оседланные кони. Бульба вскочил на своего Черта, который бешено отшатнулся, почувствовав на себе двадцатипудовое бремя, потому что Тарас был чрезвычайно тяжел и толст. Когда увидела мать, что уже и сыны ее сели на коней, она кинулась к меньшому, у которого в чертах лица выражалось более какой-то нежности; она схватила его за стремя, она прилипла к седлу его и с отчаяньем в глазах не выпускала его из рук своих. Два дюжих казака взяли ее бережно и унесли в хату. Но когда выехали они за ворота, со всею легкостию дикой козы, несообразно летам, выбежала она за ворота, с непостижимою силою остановила лошадь и обняла одного из сыновей с какою-то помешанною, бесчувственною горячностию; ее опять увели. Молодые казаки ехали смутно и удерживали слезы, боясь отца, который, с своей стороны, был тоже несколько смущен, хотя старался этого не показывать. День был серый; зелень сверкала ярко; птицы щебетали как-то вразлад. Они, проехавши, оглянулись назад: хутор их как будто ушел в землю; только видны были над землей две трубы скромного их домика, да вершины дерев, по сучьям которых они лазили, как белки; еще стлался перед ними тот луг, по которому они могли припомнить всю историю своей жизни, от лет, когда валялись по росистой траве его, до лет, когда поджидали на нем чернобровую казачку, боязливо перелетавшую через него с помощию своих свежих, быстрых ног. Вот уже один только шест над колодцем с привязанным вверху колесом от телеги одиноко торчит в небе; уже равнина, которую они проехали, кажется издали горою и все собою закрыла... Прощайте и детство, и игры, и все, и все!Рыцарскую.
Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
Мы издавна привыкли называть «Тарасу Бульбу» повестью. И для этого, разумеется, есть серьёзные основания. По многим своим объективным жанровым признакам «Тарас Бульба» и есть историческая повесть. Но тем не менее широта эпического охвата действительности и основательность в изображении народной жизни, многоплановость композиционного строения - всё это позволяет видеть в гоголевской повести произведение, близкое к жанру исторического романа. Более того, в истории русского исторического романа «Тарас Бульба» - весьма важная веха. Развитие этого жанра в западноевропейской, да и русской литературе шло трудными путями. В XVIII и в самом начале XIX века широкой известностью пользовались на Западе исторические романы Флориана, Мармонтеля, Жанлис.
Собственно история играла в их произведениях лишь роль общего декоративного фона, на котором строились различные, главным образом любовные коллизии. В этих романах отсутствовали живые человеческие характеры как выразители конкретных исторических эпох, судьбы героев развивались изолированно и независимо от судеб истории. Огромная заслуга в развитии европейского исторического романа принадлежала Вальтеру Скотту. Он освободил историческую тему от фантастики. История впервые стала приобретать в его произведениях не только реальные, жизненно достоверные очертания, но и глубинный философский смысл. По этому поводу Бальзак в предисловии к «Человеческой комедии» справедливо заметил, что Вальтер Скотт возвысил роман «до степени философии истории».
Совместив в своих романах изображение частного человека с изображением истории, Вальтер Скотт исследовал серьёзные явления общественной жизни и ставил на материале прошлых эпох большие проблемы современной ему действительности. Широко и в самых разнообразных жанровых формах использовали историческую тему писатели-декабристы, например в поэме (Рылеев, Марлинский), думе (Рылеев), трагедии (Кюхельбекер), повести (Марлинский), романе (Ф. Глинка, Лунин). Обращаясь к историческому прошлому, декабристы прежде всего искали в нём сюжеты, которые позволили бы им ярко выразить свои гражданские идеалы - их патриотизм, их вольнолюбие, их ненависть к деспотизму.
Но известная узость мировоззрения декабристов, присущая им недооценка роли народных масс в историческом процессе, - всё это сказалось и в их художественно-исторических произведениях. Главное внимание писателей было сосредоточено на изображении героической личности, романтически приподнятой и не связанной с народной жизнью. Достаточно вспомнить, например, Войнаровского из одноимённой поэмы Рылеева или героя романа Глинки «Зиновий Богдан Хмельницкий, или Освобождённая Малороссия». В этих произведениях ещё не было художественного исследования исторического прошлого, глубокого постижения духа эпохи. Писателей-декабристов больше занимали абстрактно-дидактические аналогии между веком минувшим и нынешним, поверхностные, порой произвольные догадки, основывавшиеся главным образом на авторском воображении или интуиции.
Как писал однажды Марлинский в письме к Н. Полевому по поводу его романа «Клятва при гробе господнем»: «Пусть другие роются в летописях, пытая, было ли так, могло ли быть так во времена Шимяки? Я уверен, я убеждён, что оно так было… в этом порукой моё русское сердце, моё воображение, в котором старина наша давно жила такою, как ожила у вас». Уже Пушкин осознал недопустимость подобного обращения с историей. Он полагал, что писатель обязан объективно, без каких бы то ни было предрассудков понять прошлое, «его дело воскресить минувший век во всей его истине». Хотя Пушкин говорил здесь о жанре трагедии, но поставленная им задача была более злободневной для исторического романа.
Своим «Арапом Петра Великого», а затем и «Капитанской дочкой» Пушкин положил начало новому историческому роману в России - социальному по своему содержанию и реалистическому по своему методу. В это русло включается и «Тарас Бульба». Исторический роман нового типа, формировавшийся в 30-х годах XIX века в России, существенно отличался от романа Вальтера Скотта. В центре его романа - изображение жизни частного человека, более или менее случайно вовлекаемого в водоворот исторических событий. Но даже став участником этих событий, он не сливается с ними органически. Личные интересы героя, как частного человека, могут так или иначе пересекаться с целями исторического движения, но никогда полностью не совпадают с ними.
Такой метод освещения исторического прошлого ограничивал возможности художника в изображении глубинных процессов истории и главных движущих сил исторического процесса - широких народных масс. Этот недостаток в ещё большей мере обнаруживается в исторической прозе Загоскина, Лажечникова, Вельтмана. Их произведения были проникнуты патриотическим чувством, они более или менее правдиво воссоздали картины минувшей эпохи. Но особенности мировоззрения, как и масштаб дарования этих романистов не позволяли им художественно исследовать подлинные пружины исторических событий и раскрыть характеры исторических деятелей во всей глубине и сложности свойственных им противоречий.
Автор «Тараса Бульбы» воспринял сильную сторону декабристкой традиции, придав исторической теме яркую гражданскую направленность. Но он был свободен от свойственных писателям-декабристам схематизма и дидактики в истолковании исторического прошлого, а также характерного для их произведений одностороннего изображения оторванного от народной жизни героя. С необыкновенной широтой и эпическим размахом раскрывается в «Тарасе Бульбе» народное освободительное движение.
Главный герой повести представляет как участник и выразитель этого движения. Свободно распоряжаясь историческим материалом, не производя ни одного конкретного исторического события, почти ни одного реального деятеля, Гоголь вместе с тем создал произведение искусства, в котором с гениальной художественной мощью раскрыл доподлинную историю народа, или, как говорил Белинский, исчерпал «всю жизнь исторической Малороссии и в дивном, художественном создании навсегда запечатлел её духовный образ». Нет нужды искать конкретный исторический прототип Тараса Бульбы, как это делали некоторые исследователи.
Как нет оснований предполагать, что сюжет повести запечатлел какой-то определённой исторический эпизод. Гоголь даже не заботился о точности хронологии изображаемых событий. В одних случаях кажется, что события отнесены к XV веку, а другие - к XVI, а то и к началу XVII века. В действительности писатель имел в виду нарисовать такую картину, в которой отразились бы наиболее типические, коренные черты всей национально-героической эпопеи украинского народа.
(читается примерно 5 минут) Тарас Бульба – пожилой казак, отец двоих сыновей. Его дети, Остап и Андрий, учились в Киевской академии. После её окончания они вернулись в родной дом. Молодые люди, сильные, крепкие и здоровые, выглядят смущёнными: отец посмеивается над их одеждой. Но Остап, старший сын, не намерен терпеть такое отношение. Тарас и его сын всерьёз борются. Мать, добрая старушка, успокаивает супруга. Он рад, что Остап оказался настоящим казаком. Тарас Бульба желает испытать и младшего сына, но Андрий уже оказывается в объятиях матери.
Старый казак созывает полки и сотников, чтобы сказать: он намерен отправить своих детей на Запорожскую Сечь. Ведь для настоящего казака нет более полезной науки, чем Сечь! Он хочет лично представить детей своим друзьям. Несладко приходится матери: настаёт время расставаться с любимыми сыновьями, которые только что прибыли домой. Мать проводит ночь, сидя над спящими Остапом и Андрием, и утром не может от них оторваться, но всё-таки находит силы благословить детей.
Тарас Бульба и его дети едут верхом. Каждый думает о своём, все молчат. Тарасу вспоминается буйная молодость, на глазах его показываются слёзы. Остап, ставший за время учёбы суровым и твёрдым, не может равнодушно вспоминать прощание с матерью: у него доброе сердце от природы. Андрий вспоминает не только мать и родной дом, но и прекрасную полячку. Казак познакомился с ней незадолго до отъезда из Киева. Отчаянный Андрий пробрался в спальню полячки через каминную трубу. Чтобы никто его не увидел, молодая женщина укрыла своего гостя. Когда угроза миновала, служанка полячки вывела Андрия на улицу. Потом он увидел красавицу панночку в костеле. Как не вспоминать такие встречи!
Дорога оказывается долгой, но после прибытия на место сыновья Тараса погружаются в разгульную жизнь: казаки только во время битв набираются боевого опыта, а в свободные дни пьют и веселятся. Тарас Бульба этого не одобряет, потому что молодецкая удаль не должна тратиться на пустые развлечения. Старый казак придумывает, как отвлечь казаков, и подговаривает их выбрать нового кошевого. Тот принимает решение идти на Польшу.
Через некоторое время на всём юго-западе Польши люди охвачены страхом перед запорожцами. Казаки, в том числе Остап и Андрий, мужают в боях. Один из первых городов на пути – Дубно. Он отличается богатой казной. Жители города и гарнизон сопротивляются запорожцам, но казаки осаждают крепость. Они сжигают дома, портят урожай. Тарас Бульба просит молодых людей подождать: скоро начнутся жаркие поединки.
Однажды ночью Андрий, разбуженный служанкой прекрасной полячки, узнаёт, что панночка находится в Дубно. Её мать умирает, и молодая женщина молит о помощи. Её возлюбленный с несколькими мешками хлеба идёт в город и, встретившись с панночкой, отрекается от семьи и Родины. Теперь его Отчизна – прекрасная полячка. Тем временем в городе появляются поляки. Они перебивают и берут в плен казаков, и оставшиеся в живых решают продолжать осаду. Тарас Бульба узнаёт о предательстве сына. Сечь также переживает непростые времена: на тех, кто остался в Запорожье, напали татары. Половине бойцов приходится вернуться. Главой осадного войска становится Тарас. Он говорит о силе товарищества, и эта речь воодушевляет казаков.
Польское войско узнает, что неприятель ослаб, и решает атаковать. Андрий оказывается среди поляков. Казаки, получив приказ Тараса Бульбы, заманивают его к лесу. Отец убивает Андрия, который и перед лицом смерти помнит только о панночке. Поляки разбивают запорожцев, старший сын Тараса Бульбы попадает в плен. Тарас получает ранение, и его привозят в Запорожскую Сечь. Но, едва оправившись, старый казак обращается к жиду Янкелю. Путём подкупа и угроз он заставляет того тайно отправить его в Варшаву. Тарас Бульба надеется выкупить Остапа. Надеждам не суждено сбыться: сына пытают на площади. Только один возглас вырывается из его груди – обращение к батьке. Отец отзывается из толпы и быстро исчезает.
Против Польши поднимаются больше ста тысяч казаков. Атаман Тарас и его полк в их числе. Он не жалеет никого, мстит за Остапа. Гетман Польши разгромлен. Он клянется никогда не идти против казаков. Полковника Бульбу такой мир не устраивает: прощенные ляхи слова своего наверняка не сдержат. И старый казак оказывается прав: очередное нападение поляков заканчивается разгромов казаков. Тем временем полк Бульбы без жалости уничтожает ляхов. После многих безуспешных попыток полки гетмана настигают Тараса Бульбу. Битва продолжается четыре дня. Казаки, которые остались в живых, уходят от погони, но полковник останавливается, чтобы найти потерянную люльку. Поляки берут его в плен, привязывают к дереву и сжигают. Умирая, Тарас указывает казакам путь к реке. В последний миг жизни он видит, как старые товарищи уходят от погони, и думает об их грядущих победах.
Кратчайшее содержание повести «Тарас Бульба» — верное подспорье в подготовке к уроку. Ученики читают это объемное произведение летом, но не всегда запоминают все основные события, описанные Н. В. Гоголем. Для того чтобы быстро восстановить в памяти прочитанный текст, мы рекомендуем обратиться к учебным материалам «Литерагуру».
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Сочинение на тему: Тарас Бульба. Произведение: Тарас Бульба
Тарас Бульба – это центральный персонаж повести Н.В. Гоголя. Этот человек настоящий воин, истинный казак. И характер его был соответствующим. Вот что говорит о его характере Н.В. Гоголь: «Тарас был один из числа корен-ных, старых полковников: весь был создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава. Неугомонный вечно, он считал себя законным защитником православия». Тарас очень силен. И, несмотря на его преклон-ный возраст, в нем еще не угасла воинская доблесть и дух казака. В бою Та-рас ничуть не хуже молодых казаков. Он жесток и беспощаден к врагам. Та-рас Бульба не простил даже своему сыну Андрию предательства. Он собст-венноручно лишил жизни сына: «Я тебя породил, я тебя и убью!». Тарас уби-вал не сына, он стрелял во врага. Своих товарищей наш герой уважал, в беде казаков никогда не оставлял. Для него смыслом жизни были военные похо-ды. Как все казаки он был патриотом православной Русской земли, и свой долг видел в защите ее от ненавистных басурман. Тараса нельзя назвать оп-ределенно добрым или жестоким. Все зависит от положения человека в соз-нании Тараса. Например, он был жесток к Андрию, потому что тот стал вра-гом и даже когда Остап предложил похоронить брата, Тарас отказался. «По-гребут его и без нас! Будут у него плакальщицы и утешницы!» - сказал Тарас. Но когда погиб Остап, наш герой устроил пышные поминки по сыну. Он гра-бил и убивал всех поляков. И правительство Польши решило остановить Та-раса. Гетману Потоцкому было поручено убить казака. Несколько дней укра-инские воины уходили от погони. Но все же Потоцкий догнал полк Тараса. Тарас решил прорваться через ряды поляков. Но в пылу битвы казак выронил люльку, сопровождавшую его во всех сражениях. Наклонился он поднять ее и вдруг на него напрыгнули воины Потоцкого. Тараса связали и решили каз-нить. Для казни было выбрано дерево, верхушка которого была разбита гро-зой. Казака приковали к дереву и подожгли. Во время казни Тарас вел себя мужественно. Даже на костре он оставался атаманом и, словом помогал каза-кам спастись. Я считаю Тарас – это герой своего времени.
В 1842 году Н.В. Гоголь написал повесть «Тарас Бульба», которая впоследствии вошла в его сборник «Миргород». В повести Николай Васильевич показал в главном герое настоящего патриота, защитника родной земли. Тарас Бульба-истинный казак. Весь его облик был «создан для бранной тревоги», он «отличался грубой прямотой своего нрава» и больше всего «любил простую жизнь казаков», поэтому Запорожская Сечь является для него настоящим домом, поэтому большую часть своего времени он проводит там, не торопясь к жене, и именно поэтому тотчас решает ехать на Запорожье после приезда сыновей из Киева домой, чтобы проверить Остапа и Андрия в их верности казачьей службе. Тарас Бульба любит своих детей, как и жена, но не понимает её, поскольку для него главное- быть настоящим воином, защитником, товарищем, патриотом, а не семьянином, поэтому жена «видела мужа в год два-три дня, и потом несколько лет о нём не бывало слуха». Старый казак считал себя истинным защитником православия и не терпел роскоши и богатства в любом виде. Относясь с недоверием ко всему новому, не любя учение, Тарас понимает необходимость образования в условиях нового времени. Именно с этой целью его сыновья были посланы в киевскую бурсу, где прошли обучение наукам. Одинаково сильно любя своих сыновей, старый казак лучше понимает старшего Остапа, для которого так же, как и для отца, главными являются узы товарищества. По мнению Тараса Бульбы: «Нет уз святее товарищества!... так как породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек». Андрий предал узы товарищества и стал для отца врагом, а Остап до конца остался верен своему долгу, и поэтому Тарас чуть не погубил себя, пытаясь спасти не просто сына, а своего товарища. Жизнь старого казака заканчивается трагически, на костре, но и здесь он ведёт себя как истинный герой, заботясь не об облегчении своей участи, а о жизни других казаков «но не костёр глядел Тарас, не об огне он думал, которым собирались сжечь его; глядел он, сердечный, в ту сторону, где отстреливались казаки: ему с высоты всё было видно как на ладони». По силе и мощи Тараса Бульбу можно сопоставить с былинным богатырём, старый казак – само воплощение русской силы, и «разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая пересилила русскую силу». В повести «Тарас Бульба» Н.В. Гоголь охарактеризовал в образе главного персонажа настоящего национального героя. Для писателя самым важным явилась не историческая обоснованность событий, а исполинская сила, богатырство главного героя, желание Тараса Бульбы защищать родину до последней капли крови.
ТАРАС БУЛЬБА - герой повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба» (перв. ред. 1835, вторая - 1842). Исторические прототипы образа Т.Б.- выдающиеся деятели национально-освободительного движения Украины XV-XVII вв.: Наливайко, Лобода, Тарас Трясыло, Гуня, Остраница. Некоторые биографические черты связывают Т.Б. и Богдана Хмельницкого. Однако Т.Б.- собирательный образ, и главным источником служил Гоголю фольклор: украинские народные песни и думы, исторические песни, героические былины и сказки о богатырях. Образ Т.Б. эпичен, героиней и масштабен. Его судьба разворачивается на фоне грозных исторических событий - борьбы Запорожской вольницы против польской шляхты, турецкого и татарского владычества. Т.Б.- тип положительного героя, ибо он неотъемлемая часть родового единства казачьего братства; его поступками в основном руководит кодекс рыцарской чести; он сражается и умирает во имя интересов Русской земли и православной веры; в нем «широкая, разгульная замашка русской природы». Положительное начало образа Т.Б. уравновешивает безыдеальность образов «уродов» и «существователей» (Гоголь создает образ Т.Б. одновременно с работой над «Мертвыми душами»). В образе Т.Б. идея товарищества, скрепляющая стихию коллектива, противостоит эгоизму отрешенной индивидуальности, а утопическая республика Запорожской Сечи с ее свободой, равенством, братством противопоставлена узости, мелочности, преклонению перед чинами и капиталом холодного и бездушного Петербурга (Г.А.Гуковский). Портрет Т.Б. гиперболичен. Богатырская сила, телесная мощь, суровость и прямолинейность, чуждая всякому лукавству, составляют основу облика Т.Б.: «Бульба вскочил на своего Черта, который бешено отшатнулся, почувствовав на себе двадцатипудовое бремя, потому что Тарас был чрезвычайно тяжел и толст»; «… навесил он еще ниже на очи свои хмурые, исчерна-белые брови, подобные кустам, выросшим по высокому темени горы, которых верхушки вплоть занес иглистый северный иней»; «весь он был создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава». Широта и могучий размах Т.Б. в пиршестве и ратном деле приобретают былинные, грандиозно-стихийные черты: «Не нужно пампушек, медовиков, маковников и других пундиков, тащи нам всего барана, козу давай, меды сорокалетние! Да горелки побольше, не с выдумками горелки, не с изюмом и всякими вытребеньками, а чистой, пенной горелки, чтобы играла и шипела, как бешеная». Т.Б. в гневе колотит горшки и фляжки. В пылу боя «рубится и бьется Тарас, сыплет гостинцы тому и другому на голову … рубя в капусту встречных и поперечных». Раненый, Т.Б. грохнулся, «как подрубленный дуб, на землю». «А тем временем набежала вдруг ватага и схватила его под могучие плечи. Двинулся было он всеми членами, но уже не посыпались на землю, как бывало прежде, схватившие его гайдуки. Но не старость была виною: сила одолела силу. Мало не тридцать человек повисло у него по рукам и ногам». Образ Т.Б. неоднозначен: ему свойственны жестокость и коварство, считающиеся этической нормой в XV-XVII вв. Т.Б. низлагает кошевого, отказавшегося нарушить клятву и возобновить войну, только потому, что два сына Т.Б. должны закалиться в боях. Т.Б. напоил казаков, подговорил их устроить общий сбор, и хмельные казаки, по наущению Т.Б., сместили кошевого, выбрав угодного Т.Б. Кир-дягу. После казни Остапа Т.Б. мстит шляхте, справляет «поминки» по сыну: грабит замки, выжигает 18 местечек, костелы: «Ничего не жалейте!» - повторял только Тарас. Не уважили казаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц; у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями не внимали ничему жестокие казаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя». В образе Т.Б. сливаются две стилевые стихии гоголевского повествования: историческая конкретность и реализм изображения грубого века, когда обоюдная свирепость казаков и поляков - обычное явление, и, с другой стороны, торжественно-лирический пафос народно-поэтического эпоса, смысл которого - апофеоз богатырской мощи Русской земли. Сыноубийство мотивировано предательством и изменой Андрия Русской земле и православной вере, следовательно, этически оправданно: ««Так продать? продать веру? продать своих? Я тебя породил, я тебя и убью!» - сказал Тарас…» Гоголь переосмысливает библейский мотив жертвоприношения Авраама: Андрий (жертвенный агнец Исаак) не спасен Богом, а Т.Б. (ветхозаветный Авраам) приносит его в жертву православию: «как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он головой и повалился на траву, не сказавши ни одного слова». В противоположность изменнику Андрию Остап, другой сын Т.Б., распят мучителями на эшафоте за веру, подобно Христу («Остап выносил терзания и пытки, как исполин»). Т.Б. «стоял в толпе, потупив голову и в то же время гордо приподняв очи, и одобрительно только говорил: «Добре, сынку, добре!»» Отцеоставленность Остапа и его крик, подобный воплю Христа на кресте: «Батько! где ты? Слышишь ли ты?» (ср.: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» - Матф., 27:46) рождает ответный возглас Т.Б. (как бы ответ Бога умирающим за него верным христианам): «Слышу!» (М.Вайскопф). Таким образом, эпическое единство образа Т.Б. раздваивается в образах его сыновей. Образ Остапа воплощает идею неразрывной связи с родовым телом, верность рыцарской чести и Отечеству, образ Андрия - идею отпадения, эгоистической разобщенности людей, отрыва от целого: коллектива, народа, Бога (мотив грехопадения), что характерно для современной Гоголю европейской цивилизации (ср. критику последней в «Мертвых душах» и петербургских повестях). Кровавая битва - стихия Т.Б. В ней звучит мотив смертного пиршества, как в «Слове о полку Игореве». Смерть витязей за Отечество угодна Богу («И вылетела молодая душа. Подняли ее ангелы под руки и понесли к небесам»). Казаки, следовательно, предстают Божьим воинством, и крылатые слова Т.Е., подбадривающие их («Есть ли еще порох в пороховницах? Крепка ли еще казацкая сила? Не гнутся ли еще казаки?»), есть слова «наказного атамана», поставленного Божьим промыслом во славу Русской земли. Русская земля приобретает в понимании Гоголя мессианский смысл. Гибель Т.Б. сохраняет тот же высокий христианский пафос, хоть и снижена юмористическим мотивом потерянной Т.Б. люльки: «И нагнулся старый атаман и стал отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную спутницу на морях и на суше, и в походах, и дома». Поляки сжигают Т.Б. на огне, распиная на древесном стволе (ср. традиционный хри стианский символ древа-креста): «Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!»
Поделиться в социальных сетях!
