Род шуйских в наше время. Князья шуйские

ГЛАВА ВТОРАЯ. Деятельность Годунова. - Учреждение в России патриаршества. - Шуйские и другие бояре действуют с Годуновым заодно. - Опасения их касательно воцарения Дмитрия Угличского. - Убиение Дмитрия. - Стремление Годунова к престолу. - Пожар в Москве. - Нашествие

Князьями Кирдяпиными называли прямых потомков (не дальше внуков) старшего сына великого князя Дмитрия Константиновича Нижегородского – Василия Дмитриевича, княжившего в Суздале, прозванного Кирдяпою и умершего в 1403 году. У него было три сына:

1) Иван Васильевич, умерший в 1417 году, оставивший сына Александра Горбатого, умершего в 1418 г., да внука, в детстве умершего, Семёна Александровича;

2) Юрий Васильевич, получивший Шую – отец Василия Юрьевича (умер в 1446 г.) и Фёдора Юрьевича, (1472 г.), унаследовавших Шуйский удел от отца. По этому уделу как отец их они сами, так и всё потомство детей Василия и Фёдора Юрьевичей прозвались Шуйскими князьями вместо Кирдяпиных. Кроме же старших сыновей Кирдяпы, конечно, Кирдяпиными прозывались, бездетные князья: Фёдор Васильевич и Данило Васильевич (умер в 1412 году) – их братья младшие.

В те годы Суздальско-Нижегородские князья идти под высокую руку Москвы не желали и даже пытались отнять у неё титул великого князя.

Суздальские князья

Родоначальником князей Суздальских был третий сын великого князя Ярослава – Фёдора Вседоловича, ставимый в порядке рождения выше Александра Невского, потому что за ним по смерти отца хан татарский утвердил старшинство, а не за Александром, который во всех отношениях превосходил Андрея. Родился великий князь Андрей Ярославович между 1217 и 1219 г.г. И в 1245 году, перед отправлением отца в Орду – по возвращении из которой он умер – получил в удел Суздаль. Получив же известие о смерти родителя, назвался великим князем и братом – своим Александром Невским – предпринял путешествие ко двору хана татарского для получения утверждения в этом достоинстве и первенстве между князьями русскими. Это достигнуто им было, но правление его в 1252 году окончилось неожиданным бегством из Владимира, когда прослышал он поход против себя монгольских войск, предводимых тремя вождями, всё на пути своём опустошавшими, бившими и пленявшими.

Бегство князя кончилось удалением совсем прежде в г. Ревель (Колывань), принадлежавший датчанам, потом в Швецию. За Андреем последовала и жена его, дочь Даниила Романовича. В 1257 году уже Андрей снова в России, ездил в Орду и принимался там не враждебно, а по смерти Невского получил бы снова великокняжеский престол, если бы не скорая смерть его, в начале 1264 года. Андрей Ярославович владел Суздалем, Городцем и Нижним Новгородом, а 3 сына его получили эти уделы в собственность раздельно: Юрий был в Суздале и умер без потомства в 1279 г.; Василий (умер в 1309 г.) получил Нижний Новгород, где его потомство и правило наследственно, а Михаил Андреевич (умер в 1305 г.) – Городец-Волжский, где умер Александр Невский в ноябре 1263 года. От князя Василия Андреевича Нижегородского и Суздальского собственно и продолжается потомство, разделившееся на отдельные роды.

Разгневанный князь московский Василий Дмитриевич в 1393 году ходил к Нижнему Новгороду на Кирдяпу и его брата Семёна и, «выведя их, даде им град Шую». Пять поколений князей из рода Василия Кирдяпы владели городом, от названия которого и пошла их новая фамилия (первое упоминание в 1402 г.) В двух верстах от Шуи, на речках Мотовиловке и Сейке, находилось село Мельничное. Князья Шуйские имели здесь свой загородный дом. В селе Васильевском Шуйские содержали специальный охотничий двор. До XVII века Васильевское, расположенное на р. Матне, называлось Матниским станом. Утверждают, что новое имя село получило с тех пор, как сюда на соколинскую охоту стал выезжать Василий Иванович Шуйский.

Интересна вотчинная судьба села Дунилова, Бриц, Пупки. Все они в XVII веке вплоть до пересечения рода принадлежали побочной ветви князей Шуйских – Горбатых.

Глазатые (угасший род)

Ветвь этих суздальских князей заключает собственно 5 лиц с образователем – князем Александров Васильевичем Суздальским, прозванным Глазатый, современником Василия Тёмного (1451 г.). У него было 3 сына (князья XVIII колена): Борис Александрович, Дмитрий Александрович (имевший бездетного сына Фёдора Дмитриевича, прозванного Червлёный) и Иван Александрович Барбаша, образовавший особую ветвь Барбашиных (VII).

Горбатые (угасший род)

Младший (второй из пяти) брат Александра Васильевича Глазатого – Иван Васильевич, известный под прозванием Горбатого, сообщил эту фамильную кличку своему потомству, тянувшемуся с сохранением княжеского титула четыре поколения, да едва ли не продолжающемуся, под фамилию дворян Сусловых (?) и дальше.

У князя Ивана Васильевича Горбатого старший сын был Иван Иванович, ничем не отмеченный в сказаньях современников, а второй – Андрей Иванович был в Коломне, при сборе войска для отражения крымцев в 1493 году воеводою правой руки. Третий брат двух предыдущих – князь Борис Иванович в 1489 году в походе на Вятку был начальником судовой рати по Каме и новгородских походах 1492 – 1495 г.г. находился в свите Ивана III. Младший же их брат (четвёртый) Василий Иванович – как и Борис бездетный – был наместником в Новгороде перед самым возмущением (1471 г.). Задумывание отложиться к Литве граждане вольной державы наместника московского спровадили под присмотр в Заволочье, откуда удалось ему, однако счастливо воротиться.

Потомство Горбатых пошло от старшего и от второго сына Ивана Васильевича Горбатого, образовав, так сказать, две линии.

Старшая линия – от Ивана Ивановича – началась его четырьмя сыновьями (XIX колено):

1) Михаилом Ивановичем прозванием Лапа, бездетным, воеводою в походах юности Грозного;

2) Борисом, боярином Василия (1503 г.), умершим в Мстиславе, на должности воеводы большого полка (1547 г.);

3) Владимиром, боярином же 1550 г.;

4) Иваном, окольничим, в последний раз упоминаемым в полоцком походе (1550 г.), когда начало его подвигов относится к 1502 г.

У князя Бориса Ивановича Горбатого был сын Александр Борисович, начавший служебные отличия с похода 1538 г., по 1566 г. отличаясь усердием, но при имени его в 1566 г. стоит слово: «выбыл», означающее казнь, а не естественную смерть. Он оставил сына Петра, в 1573 году значившегося шестым в свите Грозного в Полоцке. Когда он умер – неизвестно, но потомство его не показывается.

У Ивана же Ивановича было только 2 бездетных сына – Дмитрий и Василий Ивановичи.

Младшая линия князей Горбатых от Бориса Ивановича началась шестью его сыновьями, из которых только один (второй) Андрей Сучек имел сына Ивана, внука Михаила Ивановича и правнука Фёдора Михайловича Сусло, на котором по родословию прекращается ветвь князей Горбатых-Суздальских.

Сыновья Бориса Ивановича были: Иван Большой Борисович, Андрей Борисович, Василий Борисович, Фёдор Борисович, прозванием Кузнец, убитый под Казанью (1552 г.), Данило Борисович и Иван Меньшой Борисович.

Андрей Борисович Сучек при Василии Ивановиче (1513 г.) был наместником в Нижнем Новгороде, с 1514 по 1520 г.г. ходил в полковых воеводах во все походы, 1520 г. был наместником в Вязьме, 1521 г. произведён в бояре и служил ещё при Грозном, участвуя при нём в походах – до полоцкого (1550г.)

Иван Борисович был в 1520 г. воеводою в Можайске, а в 1521 г. – наместником в Дорогобуже.

Князь Михаил Васильевич, прозванием Кислой, ещё в 1492 году действовал у Долгобужа против литовцев, в 1513 г. боярин, - участвовал во взятии Великих Лук и Смоленска, 1520 г. был наместником во Пскове и каждый год был затем при войсках до 1550 г., после которого уже не значится. Сын его Фёдор Михайлович, прозванием Сусло, начинал службу в походах 1549-50 г.г., считаясь есаулом при больших полках. Должно быть, его внуком (?) был Евгений Фёдорович, алексинский городской дворянин при Михаиле Фёдоровиче; сын же боярина Александра Борисовича – Пётр Александрович был с Грозным в полоцком походе 1573 года.

Известно, что в 1535 году князь Михаил Васильевич Горбатый-Шуйский завещал село Дунилово своей жене Анне. В Горицах у князей Горбатых-Шуйских был дворец, в котором они жили. При Николо-Шартомском монастыре (село Пупки) было родовое кладбище потомков суздальских князей Горбатых-Шуйских.

Согласно документам, с конца XV века в роду Шуйских и его параллельной ветви Скопиных-Шуйских принадлежали также в Шуйском округе (а, скорее всего, были возвращены вместе с городом после длительной опалы) сёла Кохма и Иваново.

Губка

По польским сказаниям будто бы в Литве и на Волыни до последнего времени продолжался род бежавшего в Литву при Грозном, князя Ивана Дмитриевича Губки.

Во-первых, показания польские трудно принять за несомненную истину, что нельзя поверить по коленам продолжения рода и дойти до того лица, от которого начинается потомство. Во-вторых, князьями, особенно в XVI и XVII веках, называли польские генеалогические рассказчики вовсе не князей, а что касается дворян, то фамилий Шуйских в Литве и Польше было несколько местного, а не русского происхождения; были даже из евреев.

В Польше будто бы потомство Губки – князья Шуйские делаются известными во второй половине XVII в., т.е. спустя больше столетия от удаления в Литву князя Ивана Дмитриевича. Очевидно, не сын и не внук даже этого лица могут считаться первыми из упоминаемых польскими сказаниями? Князьями (?) оказываются братья Константин и Ян-Александр, хорунжий Бржещанский, от брака с Ядвигою Кржевицкою, имевший дочь Анну за кастеляном минским, Станиславом Русецким, и сыновей: Владислава-Александра (умер в 1671 г.), Константина-Яна, писаря великого княжества Литовского, да князей Франциска и Василия. Первый из этих четырёх братьев – хорунжий бржещанский от брака с Юстиною Колензянской имел двух сыновей: Александра (умер в 1714 г.) и Франциска, бржещанского подстолия. Второй – князь Константин женат был 4 раза (на Бржозовской, Конопацкой, Людовике Сопега, умершей в 1687 г., и на вдове Карла Лужецкого – Анне Копчей).

Дети были у Константина от первого и четвёртого брака. От первого брака были у него: сын Доминик и 3 дочери (первая за Пацом, вторая за Оссолинским и третья за Александром Огинским) и от четвёртого брака – один сын Антоний, староста загальский. У Доминика Яновича было два сына: Николай и неизвестного имени, да 2 дочери (первая за Пепловским, другая – за Выжицким). Брат Яна-Александра – Константин имел трёх сыновей: Николая, убитого на войне, Стефана и двух сыновей, и двух дочерей отца (Юрия-Константина, умершего в 1692 г.): одну за Тризною, другую за Туром. Сыновья же его были: от первого брака (с Петронилою Менчинскою) – Онуфрий и от второго (с Зардецкою) – Франциск.

Скопины-Шуйские (угасший род)

Князей Скопиных-Шуйских было всего три лица мужского пола – бояре – и все женатые: сын Скопы – Федор Иванович (умер в 1557 г.), его сын – Василий Фёдорович (умер в 1595 г.), и его сын, правнук Скопы – Михаил Васильевич, родившийся в 1587 году и умерший, как думали от отравления 23 апреля 1610 года.

Сам Скопа, воевода Ивана III, боярин (1519 г.) Василия, командовал Большими полками в походах казанском и литовском. Фёдор Иванович Скопин является первым воеводою в Вязьме 1534 г. и затем в течение 24-х лет наряжается во все экспедиции и походы, в 1549 году произведённый в бояре. Сын его действовал больше при дворе, в 1577 году произведённый в бояре в очень молодых летах сравнительно со сверстниками. Его несколько раз посылали править Псковом, а при окончании карьеры – с 1593 г. – поручен был ему в управление Владимирский Судный Приказ. Сын его – знаменитый стратег – в дни юности возведён в сан великого мечника Лжедмитрием 18-ти лет отроду, в 16 лет – боярин (1603 г.). В 1609 году ему поручена была дядею защита отечества, и он вёл переговоры со шведами о вспомогательном войске, а когда оно прибыло – с ним и русскими силами очистил Приволжье и дошёл, поражая врагов, до Москвы, где нашёл безвременную кончину, оставив молодую супругу бездетною.

В Кохме у племянника царя Василия Ивановича князя М. В. Скопина-Шуйского были «собаки и псари со слугою своим» и «рога охотничьи». В Иваново Скопины-Шуйские обращались за услугами мельников.

Однако большей частью Шуйские старались держаться поближе к Москве, где у них была обширная усадьба, к великокняжескому двору, к дворцовым интригам, к власти. Ещё при Дмитрии Донском высшие должности занимали удельные князья. Характерна в этом смысле боевая роспись воевод перед Куликовской битвой 1380 г.: передовой полк - князь Долгорукий, полк правой – князь Белозерский, сторожевой полк – князь Полоцкий, засадный полк – князь Серпуховский, но большим полком командовал уже молодой боярин Тимофей Вильяминов. И в начале XV века ценилась только служба Московскому великому князю. Местничество (порядок замещения высших должностей в зависимости от знатности рода) давало перевес неудельным князьям, а тем, кто по хотению великого князя занимал более высокие места в войске или боярской думе.

Шуйские не сразу выдвинулись в войске на первые места в Московском государстве. В последних междоусобных феодальных войнах Шуйские были отнюдь не на стороне Василия Тёмного, и это не могло не сказаться на их положении. Только при Иване III в разрядных росписях в войне с Литвой 1492-94 г.г. появляется Василий Шуйский, командовавший полком правой руки в армии князя Даниила Дмитриевича Хоимского. Война шла успешно, и по миру к Москве отошла Вязьма. Вот этот Василий Васильевич, по прозвищу Немой, и занял первым из Шуйских видное место в боярской думе.

В 1500 г. началась новая война Москвы с Литвой, а в 1501 г. ещё с Ливонией. Василий Васильевич Шуйский с князем Даниилом Щенятевым действовал против ливонцев, но 27 августа 1501 г. у Серицы (около Изборска) московская рать была разбита и обращена в бегство. Летописец писал: «Навернула немцы на московская силу пушками и пищалями и бысть туча велика, грозна и страшна от стуку пушечного и пищального». Шуйский и Щетянев понадеялись на силу дворянской конницы и недооценили возросшей силы дворянской конницы и возросшей силы огнестрельного оружия. Но зато 24 ноября 1501 г. у Гельмета (около Дерпепа) московское войско под командованием князя Даниила Васильевича Щенятева и Василия Васильевича Шуйского (командовал передовым полком и был заместитель Щенятева) наголову разбило рыцарские полки великого магистра Вальтера фон Плеттенберга. Москвичи гнали рыцарей 10 вёрст. Любопытно, что ливонцы сами напали на русских ночью, но были отбиты, а затем разбиты. По миру с Литвой Московская Русь получила 19 городов (Гомель, Чернигов, Брянск, Путивль и др.).

В 1512 г. уже при Василии III началась новая война с Литвой (пятая по счёту). Командовал войском сам великий князь Василий, а фактически главный воевода большого полка князь Даниил Васильевич Щенятев, а В. В. Шуйский оказался в передовом полку вторым воеводою. Почему вторым? Это было следствие первого столкновения Шуйских с самодержавием. К неудовольствию великого князя, Василий Васильевич оказался среди тех, кто говорил о праве свободного отъезда в Литву.

В середине 20-х В. В. Шуйский вновь вызывает гнев на себя. Василий III был женат на Соломониде Юрьевне Сабуровой. Хотя невесту Василий выбирал из 1500 благородных девиц, представленных для сего ко двору, но брак оказался неудачным из-за «неплодия» великой княгини. С одобрения митрополита Даниила Василий III решился на развод. Соломония отчаянно сопротивлялась беззаконию, обвиняла самого супруга в мужской слабости. Её насильно, «угрожая не только словами, но и побоями», постригли и увезли в Суздаль, а Василий вскоре женился на юной красавице княжне Елене Васильевне Глинской (из литовского княжеского рода Гедемидовичей). Естественно, что первое место при дворе занял дядя великой княгини М. Л. Глинский. Это вызвало протесты со стороны московских князей и бояр. Василий Шуйский был среди недовольных. Но Василий III быстро разгромил оппозицию, а боярыню Берсеню-Беклемишеву за слова: «Которая земля представляет обычаи свои, и та земля недорого стоит», - отрубили голову. Шуйских великий князь тронуть не решился.

Только через 4 года после нового брака у Василия III родился сын Иван – будущий Иван Грозный и главный гонитель Шуйских. В 1533 г. великий князь опасно заболел. Чувствуя близкую кончину, он призвал на совещание близких людей, и в их числе были Василий Шуйский и брат его Иван. Опекунами трёхлетнего царя Ивана были назначены князья М. Л. Глинский и Д. Ф. Бельский. Но Василий Шуйский вошёл в совет 7 бояр, которому Василий III и поручил править государством до совершеннолетия царевича Ивана. Однако получилось так, что после смерти самодержавца власть в стране захватила его молодая жена Елена Васильевна Глинская – первая из женщин, правившая на Руси. Братья умершего царя были вероломно схвачены, закованы в цепи и брошены в тюрьму, где и скончались. Такая же судьба постигла и дядю правительницы – М. Л. Глинского. Первым боярином стал любовник правительницы молодой князь Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский. Именно в этот период репрессий бежали в Литву князь Семён Бельский и племянник В. В. Шуйского Иван Дмитриевич Шуйский-Губка.

От него пошла ветвь Шуйских в Литве и на Волыни (может, и теперь есть на Западе потомки князей Шуйских).

Пять лет жёстоко, с помощью террора правила Елена Глинская. Ненависти к боярам Иван IV, видимо, научился у неё. Как только Елена Глинская умерла (был слух, что её отравили), князь Иван Овчина-Оболенский был брошен в тюрьму, где и умер от голода. Началась борьба боярских групп за власть. Правителем государства стал В. В. Шуйский. Наконец-то Шуйские стали первыми в государстве. Но в том же году престарелый В. В. Шуйский умер. Заменивший его в роли главного вельможи брат Иван не имел той изворотливости ума и такого авторитета, которые были присущи В. В. Шуйскому.

Шуйский Иван выпустил из тюрем всех посаженных туда при Елене (в том числе претендента на престол – двоюродного брата Ивана IV князя Владимира Андреевича Старицкого). И тут клан Шуйских допустил роковую ошибку, не решившись, возвести на престол Владимира Старицкого вместо Ивана IV. При Владимире Старицком самодержавие было невозможно, т.к. он и его мать были рьяными сторонниками старых порядков. Помешало то, что бояре никак не могли поделить власть: одни стояли за Шуйских, другие – за Бельских-Гедеминовичей. В 1540 г. правителем государства стал Иван Фёдорович Бельский (младший брат Дмитрия Фёдоровича), но уже через год Иван Васильевич Шуйский поднял мятеж и при поддержке посадского люда захватил Кремль и возвратил своей «партии» старшинство в государстве. Конечно, эти перевороты никак не способствовали стабилизации положения в отечестве.

Вскоре Иван Васильевич умер, загодя передав власть своим ближним родственникам, трём Шуйским: князьям Ивану и Андрею Михайловичам и Фёдору Ивановичу Скопину. Но ненадолго. Будущий Иван IV люто ненавидел своих главных советников: и за то, что они жили в палатах отца, не стесняясь «разваливаться» на постели великого князя, довольно жёстко требовали от него, чтобы он учился, словом, за многое, за каждую мелочь. Когда у Ивана появился любимчик, Фёдор Семёнович Воронцов, то Шуйские прямо при нём бросались на фаворита с кулаками, «биша его по ланитам, платье на нём оборваша, вынесли из избы и убить хотеши». Воронцова сослали в Кострому. Случилось это 9 сентября 1543 г., а 29 декабря 1543 г. 13-тилетний Иван велел псарям царской охоты схватить князя Андрея Михайловича Шуйского и бросить его на растерзание диким зверям. Летописец писал: «от тех мест начали бояре от государя страх имети и послушание». Шуйские же говорили между собой об Иване: «Волчонок показывает зубы». Первым боярином стал возвращённый из ссылки Фёдор Воронцов. В эти годы юный Иван пытается предаваться диким потехам и отчаянно безобразничает («скачюще и бегающе всюду неблагочинно»). А бояре потакали диким забавам. Они, по словам Курбского, «начаща подущати его и мстити им свои недружбы един против другого». Объединить бояр Шуйским никак не удавалось.

Шуйским в это время было нелегко. Государева опала коснулась Фёдора Скопина, Петра Ивановича (сына Ивана Васильевича Шуйского), князя Горбатого… Где были остальные в эту пору – неясно… видимо, разосланы по своим поместьям. Последние тоже пострадали. Известен факт, что в 1548г. Иван Грозный пожаловал Шую дворянину Игнатию Васильевичу Голохвастову. Тогда же Шуйские, предполагают (документы не сохранились), потеряли из-под своего контроля сёла Кохму и Иваново.

Дела в Москве вершили без них. Глинским удалось обвинить Воронцова в связях с новгородскими изменниками (Грозному Ивану всю жизнь мерещилось, что Новгород изменяет ему…), и в 1546 г. Воронцову отрубили голову. Два года у власти находились Михаил и Юрий Глинские – родственники Ивана по матери. Но после восстания 1547 года Иван объявил себя совершеннолетним (в 17 лет) и принял царя (тогда ни одна держава не признала его в этом звании). Женитьба на Анастасии Романовне Романовой приблизили к трону бояр Романовых. Советниками царя становятся Алексей Фёдорович Ардашев (незнатный дворянин, служивший в дворцовой охране, ставший затем спальником, постельничьим и окольничьим, начальником челобитного приказа – первым судьёй), священник Благовещенского (домашнего) собора Сильвестр, митрополит Макарий и молодой воин князь Андрей Михайлович Курбский.

Хотя Шуйские были в оппозиции, но в неудачном походе на Казань в 1547 году большим полком командовал князь Александр Борисович Шуйский-Горбатый, а передовым полком – очень способный воевода… Пётр Иванович Шуйский. Во взятии Казани 1552 г. (2 октября) решающую роль сыграл отряд А. Б. Горбатого-Шуйского, а П. И. Шуйский командовал полком правой руки (ворвался в Казань через реку Казанку с севера). Шуйские в чести. За их спиной боярская Дума и московский посад, но царь про себя таит злобу на них и подозревает их во всех смертных грехах.

В марте 1553 г. Иван IV внезапно заболел. Ожидали его смерти. Сыну царя Дмитрию ещё и года не было. И вот тут-то возник в Думе «мятеж велик и шум и речи многия в всех боярах, а не хотят пеленочнику служить». Иван Андреевич Шуйский (сын ненавистного царю убитого им А. М. Шуйского) кричал: «Чем нам владети Романовым, а нам служити старому – князю Володимиру Ондреевичу (Старицкому)». Эх, как ждали Шуйские смерти князя-тирана.

Но Иван выздоровел, а вот его сын-малютка вскоре нелепо погиб: нянька уронила в воду. Шуйские пока уцелели, но в начавшейся войне 1554 г. со Швецией в списке воевод Шуйских нет: явный признак недоверия царя к этой семье.

Вскоре началась великая Ливонская война 1558-83 г.г., затянувшаяся на 25 лет. Царь начал эту «войну за море» вопреки совету боярской Думы вести войну за Крым. Нужда в способных военачальниках вынудила царя обратиться к Шуйским. В походе на Ригу 1560 г. мы видим П. И. Шуйского во главе полка правой руки (большой полк командовал И. Ф. Мстиславский, передовым – князь А. М. Курбский). Были взяты Мариенбург, Оденпе, Тарваст, Вольмар, Венден, разбит великий маршал фон Баль, штурмом московиты овладели Феллином, и сам великий магистр фон Фюрстенберг был взят в плен и умер в тюрьме. Результатом был распад Ливонии, столько лет державшей под прицелом Московскую Русь. Это был огромный успех.

Но войну Московии объявила Польша. В 1563 г. московское войско под командой П. И. Шуйского осуществило неожиданный рейд от Великих Лук и овладело Полоцком – это был самый крупный успех за всю войну. Князь П. И. Шуйский получил золотую гривну и позолоченный шестопер – очень редкую награду. Затем московские воеводы задумали сложный манёвр: от Вязьмы на Оригу шла рать князя Серебряного, а от Полоцка на Оригу – рать П. И. Шуйского; соединившись в Ориге, они должны были взять Минск. Но войско Шуйского двигалось без охранения, оружие и доспехи везли на санях в обозе – непростительная небрежность для опытного воеводы. В результате на русское войско напали отряды литовского гетмана Радзивила-Рыжего. Московская рать подверглась страшному разгрому, много было пленных. А главный воевода князь П. И. Шуйский был убит, тщетно пытаясь организовать хоть какое-то сопротивление.

Иван IV в ярости. А тут ещё князь Курбский, убоясь гнева царского, под покровом ночи по верёвке спустился с крепостной стены Дерпта и бежал в Литву. Как итог – 7 страшных лет опричнины, лютого террора с целью истребления изменников-бояр и утверждения своего полновластия. Одной из первых жертв был доблестный воевода князь А. Б. Горбатый-Шуйский – за дружбу с Курбским ему отрубили голову на Москве-реке. Казнён был и его 15-тилетний сын Иван. Трудно описать все зверские, поистине садистские казни: одному поднесли кубок с ядом на пиру, другому царь лично вонзил в груди кинжал, третьего поджарили заживо на большой железной сковородке, четвёртого бросили живым в котёл с кипятком, пятого порубили на части. Жуткому погрому подвергли Новгород, Тверь, Клин, Торжок.

К концу правления Ивана Грозного среди Шуйских за старших было 3. Андрей Иванович – внук Андрея Шуйского, казнённого во время Иоановской юности, и старший из пяти братьев, один из которых – Василий, впоследствии станет царём; Иван Петрович – сын прославленного полководца и сам уже успевший прославиться в ратных делах; и Василий Фёдорович Скопин-Шуйский. За подвиги и доблесть, проявленные Иваном Петровичем при 5-тимесячной обороне Пскова от войск Стефана Батория, ему в 1582 году Иван Грозный пожаловал вотчину Кинешму. До этого она вместе с Лухом и Вичугой в течение нескольких десятилетий принадлежала князьям Бельским (Иван III подарил за отъезд из Литвы в Московское подданство). С падением знаменитого Ивана Фёдоровича Бельского указанные селения перешли в царское владение. Недолго пришлось пользоваться Кинешмой новому хозяину…

Перед смертью Иван IV включил И. П. Шуйского в состав регентского совета. Но главную роль при царе Фёдоре Ивановиче играл царский шурин Б. Ф. Годунов. Между ним и Шуйским завязалась отчаянная борьба за власть. И опять посадские Москвы были на стороне Шуйских. Они подозревали Бориса Годунова в злом умысле на божьего помазанника. Поскольку царица Ирина была бесплодной много лет Шуйские и друзья их просили царя Фёдора «отпустити её во иноческий чин» и жениться на другой. «Благоюродивый» Фёдор категорически отказался. Вскоре по ложному доносу Шуйских объявили в измене. Андрея Ивановича, «отличного умом» как главного преступника сослали в Кареополь, а там тайно удавили. Спасителя Пскова, Ивана Петровича поначалу выслали в село Лопатницы, что по дороге из Суздаля на Шую, а затем перевезли в монастырь на Белоозеро и тоже удавили. Напрасно митрополит Дионисий «с великодушной смелостию торжественно, перед лицом Фёдора» пытался доказать, что «Шуйские и друзья их гибнут единственно за доброе намерение спасти Россию от алчного властолюбия Борисова».

Натерпелись страху и молодые Шуйские. Василий Иванович с братом Александром был заточен в Буйгородок. Ивана с Дмитрием отправили в Шую. В «Морозовском летописце» за горестный для семейства год сказано: «… и возводя гнев свой, Борис Годунов, на великих и славных бояр, рассылает их по городам в темницы, князя Дмитрия за князя Ивана в Шую, и повелел князя Ивана Ивановича в Шуй-городу в темнице Смирному Мамонтову убити». Но Ивана не убили, а братьев в тюрьмах долго не задержали.

Это Дмитрий «отличился», женившись на Екатерине Малютиной-Скуратовой – свояченице Бориса Годунова и дочери главного палача Ивана Грозного. В династическом смысле брак для Шуйских был позорным бесчестием, но, может быть, лишь он позволил им уцелеть. Спас положение и Василий Шуйский. Осторожный и хитрый политик, он притворился поклонником Бориса Годунова, одновременно науськивая на него бояр и простой люд московский. Когда в Угличе 15 мая 1591 года погиб при довольно туманных обстоятельствах царевич Дмитрий – сын Ивана Грозного от седьмой жены и единственный наследник после бездетного царя Фёдора, то во главе следственной комиссии был поставлен князь Василий Иванович Шуйский. Он должен был символизировать беспристрастие суда. Но с ним отправились в Углич преданные Годунову окольничий А. П. Клегин и дьяк Е. Вылузин.

История эта очень тёмная, о гибели царевича Дмитрия историки яростно спорят до сих пор. Что это было – нечаянное самоубийство в приступе падучей (эпилепсии) или злодейское убийство?

Кому выгодна была эта смерть? Борису Годунову, загодя примерявшему себе корону венценосца после бездетного, безвольного и болезненного царя? Комиссия Шуйского, однако, нашла, что убийства не было, а царевич в припадке болезни сам «набросился на нож». Неясностей в этом деле много: почему-то не допросили саму опальную царицу Марию Нагую и ещё некоторых свидетелей, в частности, пономаря, видевшего всё произошедшее с колокольни, не нашли ножичек, которым тешился царевич, или нож, которым он, возможно, был убит… Сам Василий Шуйский раз семь менял свои показания: где он врал, где нет – установить теперь невозможно.

Народная молва, а затем видные историки Карамзин, Пушкин, Щербатов, Соловьёв и другие будут много и убедительно говорить о причастности Бориса Годунова к смерти царевича Дмитрия. Но, возможно, Василий Шуйский, первый и единственный, кто подумал, что главным действующим лицом за «злодеянием» в Угличе был не Борис, а Фёдор Иоанович. Кто-кто, а Шуйский хорошо знал, что значит пойти против желания обычно слабохарактерного Фёдора – без одобрения царя кто бы в своё время пошёл тронуть хоть волос с его родственников? Вспомнил тут Шуйский о пугающей всех бояр любви Фёдора к забаве по праздникам – бою мужиков с голодным медведем; как однажды царь в приступе гнева обломал палку о разлюбезного шурина…

Да и чего ради Годунову было рисковать головой, если он точно знал, что у бездетного доселе царя в ближайшее время должен появиться наследник (и появилась 14 июня, или меньше чем через месяц после обычного происшествия, царица Ирина родила ко всеобщему веселию дочь Феодосию). Но вот, что слаб здоровьем был Фёдор – это верно. Это видели все. Недуг не мог заставить Фёдора взять грех на себя (плакал потом часто), чтобы обеспечить спокойное престолонаследие для своей крошки. Однако всего несколько месяцев прожила малютка. В 1598 г. не стало и Федора.

В период междуцарствия Шуйские остались в стороне от борьбы за власть, по-видимому, Василий Шуйский понимал, что реальная власть в руках Бориса Годунова, а вот Фёдор Романов даже с ножом бросился на Годунова, а Богдан Бельский пытался захватить Кремль. Итог был таков: Борис Годунов был избран царём на Земском соборе, Фёдора Романова насильно подстригли в монахи, Бориса Бельского сослали, а трое братьев Фёдора (Романовых) умерли в тюрьме. Василий Шуйский получил от Годунова боярский чин.

Вскоре возник слух, что царевич Дмитрий жив, что зарезали в Угличе кого-то другого. Самозванец объявился в Польше. На лобном месте Василий Шуйский всенародно клялся, что лично видел в Угличе мёртвого царевича, но тайно говорил совсем другое: сто показали ему в Угличе убитого мальчика, но Дмитрий ли то был – того он не ведает.

Между тем Лжедмитрий собрал войско и двинулся на Москву. У Новгорода Северского он разбил отряд Ф. И. Мстиславского и Д. И. Шуйского. Главное сражение произошло 21 января 1605 г. при Добрыничах – здесь Ф. И. Мстиславский и второй воевода В. И. Шуйский нанесли войску самозванца полное поражение, но… преследовали его всего 8 вёрст. Державу сотрясла крестьянская война. И всё же едва ли бы самозванец победил, но 13 апреля 1605 года царь Борис Годунов внезапно умер от аполексического удара. Его сын Фёдор II продержался всего 47 дней. Мать его Марию Скуратову москвичи ненавидели. Чтобы успокоить народ Василий Шуйский снова клялся на лобном месте, что сам уложил царевича Дмитрия в гроб. Города один за другим сдавались самозванцу без боя. Тот же лукавый Василий Шуйский организовал заговор против 16-тилетнего царя и говорил: «Неужели будем подчиняться годуновскому отродью?!». Наконец и главный воевода П. Басманов с армией перешёл на сторону самозванца. В Москве вспыхнуло восстание, молодого царя 7 июля 1605 г. «свели» в старый дом Годунова, где через три дня царь и его мать были удовлетворены.

На московском престоле оказался удачный молодой безродный бродяга. Василий Шуйский был арестован, но из-за протестов бояр вскоре выпущен. Бесчинства поляков в Москве, женитьба Лжедмитрия на полячке – католичке Марине Мнишек вызвали бурное негодование москвичей. Василий Шуйский решил, что настал его час. Он всюду говорил, что на престоле «вор и расстрига», что «клялся он под угрозой». Шуйского выдали ободранного, но не отказавшегося, ни от одного своего слова под пытками, его привели на лобное место, и уже голова его была на плахе и топор палача занесён… и в этот момент из дворца прискакал гонец: царь помиловал Шуйского, заменил казнь ссылкой в Галицкие пределы, а через полгода и вообще простил. Едва вернувшись в Москву, Василий Шуйский стал главою нового заговора против Лжедмитрия. Поступки Шуйского мало вяжутся с тем привычным образом, какой в его лице создали исподтишка, драматурги. Не трусливой, ехидной, кусающей исподтишка, а смелым ратным бойцом выглядит Василий Иванович Шуйский – во многих действиях. Даже плаха его не сломила.

И вот 17 мая 1606 г. в Москве вспыхнуло давно ожидаемое восстание. Лжедмитрий был свергнут и убит. Вели на штурм дворца Василий Шуйский и Василий Голицин. Шуйский снова целовал крест, клянясь, что на престоле самозванец. Он заявил, что царевич Дмитрий в Угличе не сам зарезался в падучей, а был убит агентами Бориса Годунова. Может, тут он был прав? Пришлось каяться и Марфе Нагой – седьмой жене Грозного, матери убиенного царевича, признавшего ложно в бродяге своего сына. А через 8 дней на Красной площади Василий Иванович был «выкрикнут» из толпы царём, а ещё и через 6 дней был коронован.

Свершилась давная заветная мечта Шуйских: сесть на Московский престол. Новому царю пришлось лавировать, угождать всем. В результате он не угодил никому. На Москву двинулся Иван болотников, «воевода спасшегося царевича Дмитрия». Рязанские дворяне во главе с Истомой Пашковым присоединились к нему. В Путивле объявился Лжепётр – мнимый сын царя Фёдора Иоановича, а на деле атаман Илья Горчаков.

Многие города не признавали власти Василия Шуйского. Разбитый у Москвы Болотников отошёл к Калуге, потом к Туле, когда пришёл с казаками Лжепётр, Василий Шуйский лично повёл армию на осаду Тулы. Через 3 месяца Тула сдалась. Лжепетра повесили, а Болотникова сослали в Каргополь, где ослепили и утопили.

Но успокоения не наступило. В октябре 1607 г. сдалась Тула, а в июле в Стародубе объявился Лжедмитрий II. С польскими отрядами он шёл на помощь Болотникову, но опоздал на 7 дней. У Болхова был разбит бездарный воевода – брат царя Дмитрий Шуйский. Второй самозванец расположился лагерем в селе Тушино и получил прозвище Тушинского вора. Польские отряды Лисовского, Санеги, Хмелёвского и других панов разбрелись по Руси, всюду жгли, грабили и убивали. Наступило на Руси смутное время. Василий Шуйский в этих условиях совершил роковую ошибку – обратился за помощью к Швеции. Шведы прислали отряд наёмников воеводы Депагарди. Узнав об этом, воевавшая со Швецией Польша начала открытую интервенцию против России. Король Сигизмунд III осадил Смоленск. Молодой способный полководец М. Б. Скопин-Шуйский освободил Москву от осады (12 марта 1610 г.), но вскоре (23 апреля того же года) внезапно умер. Царь мирволил к племяннику, и говорили, что юноша из зависти был отравлен женой Дмитрия Шуйского.

Войска против повёл нелюбимый народом Дмитрий Шуйский и у села Клушино был разгромлен (24.06.1610). Ни одного сражения не выиграл горе-полководец брат царя…

Положение Василия Шуйского стало безнадёжным. К народной войне с интервентами он не решился призвать. В результате 17 июля 1610 года группа бояр-предателей свела неудачника, но как никогда прежде «достойного монаршего сана» за свой патриотизм с престола. Василия Шуйского и его молодую супругу Марию в девичестве Буйносову-Ростовскую насильно подстригли. Василия под именем инока Варлаама поместили в Чудовский монастырь, а несчастную царицу Марию отправили вслед за Соломонией – в Суздальский Покровский монастырь. Государем до созыва Земского собора стала управлять «Семибоярщина». Не желая победы Лжедмитрия II, бояре призвали на царство польского королевича Владислава и впустили в Москву войско польское коронного гетмана Станислава Жолкевского. К королю Польши из Москвы было отправлено посольство – просить, чтоб отпустил Владислава на царство и окончил войну. Король же требовал сдачи Смоленска.

Сюда, под стены осаждённого древнего русского города и был доставлен Василий Шуйский. Это Жолковский, отъезжая в Польшу, решил забрать с собой и бывшего царя с братьями – как небывалый военный трофей, которым потом «его величество… мог воспользоваться… смотря по обстоятельствам». Но унижение московского царя разыграть не удалось. Стоя перед королём, на все требования поклониться «победителю» отвечал: «Не довлет московскому царю поклоняться королю. То судьбами есть праведными батьими, что привезён я в плен. Не вашими руками взят бык, но от московских изменников, от своих рабов отдан бык». Знаток законов и дипломатии, Шуйский прекрасно понимал, что его пленение поляками – акт незаконный.

В Польше Василий Шуйский сидел в каменном мешке, терпел нужду, издевательства, но упрямо считал себя московским царём и отказывал в этом праве королю. Физические, а ещё более нравственные мучения заключения привели к быстрой смерти старших братьев. 12 сентября 1612 г. умер Василий Шуйский, а 5 дней спустя, так же в плену, скончался Дмитрий.